«Мне дорога до листочка Милая сердцу страна»

* * *

                               Посвящается маме
Судьбой неведомой ведомый —
На счастье или на беду —
Я пленник родового дома
И старой яблони в саду,
И удивительного света,
Что тихо падал сквозь листву.
Да будет длиться, длиться это,
Пока смотрю, пока живу.
Пока пишу, пока мечтаю,
Мой старый дом, мой старый сад,
Как колыбель, меня качают
И что-то тихо говорят,
И охраняют это сердце
Минуты, месяцы, года...
И я хотел бы после смерти
Остаться с ними навсегда.
Немного надо одиноким:
Чтобы, как сотни лет назад,
Вздыхал, нашептывая строки,
Мой старый дом, мой старый сад.

 

* * *

Узорами серебряного света
Покрыты наши северные горы.
Просвечивают где-то силуэты
Иных миров из зимнего простора.
И чьи-то полувидимые руки
Ткут ледяной покров над вечной Волгой
И протыкают, будто бы от скуки,
Мерцаньем звезд Вселенной войлок волглый.
Таков у мысли суетной характер —
В закате видеть плащ судьбы пурпурный
И в вихрях вьюги — млечный круг галактик
И ледяной покой колец Сатурна.
На самом деле мысль гораздо проще —
У печки теплой льются разговоры,
И им внимают северные рощи
И Нижнего серебряные горы.

* * *

Я русский поэт, и знамение
Мне этого — солнечный свет.
Я русский поэт от рождения,
До смерти я русский поэт.
И это не символ, не знание,
Не сила времен или мест —
Я русский поэт, это — звание,
И образ, и слава, и крест.
Враги мои всюду рассеяны,
Отважны и верны друзья.
Я русский поэт, не измерена
Ни сила, ни слава моя.
И в этой пустой неизмерности
Я верен врагам и друзьям,
И путь благородства и верности
Мне легок, и светел, и прям.
Родник, среди поля смеющийся,
И зубы заломит — ты пей!
Я свет исчезающий, льющийся
Подлунных ковыльных степей.
Я вкус, что так сладок мучительно,
И вишен, и яблок, и слив...
Я русский поэт — удивительно,
Что я еще все-таки жив.

* * *

Теплая земля — какое чудо,
Где угодно можно лечь в траву.
Я такого счастья не забуду
И не разлюблю, пока живу.
Здесь букашки милы и наивны,
Это не озлобленный восток.
Каждая былинка смехом дивным
Выражает солнышку восторг.
По витым кореньям под ногами,
Как смола блистая на жаре,
Черная, подвижная, как пламя,
Ящерица льется по коре.

* * *

В осоке в дождь, под старой липою
Сижу над речкой в каплях-родинках.
Там птичка на ветвях чирикает,
А я ем красную смородину.
Смородина сначала кислая,
А после сладостью останется.
Душа, не скованная мыслями,
Блуждает в небе словно странница.

* * *

Квадратные капли бегут по стеклу
И гранями гулко звенят.
Квадратные капли слепили в углу
Все то, что сильнее меня.
И кубики капель слетают с небес
И вдребезги бьют тишину.
Рождая бетонный невиданный лес,
Они начинают войну.
В том мире никто не заплачет навзрыд,
Сверкают стальные сады.
И в нем треугольное сердце горит
Сияньем потухшей звезды.

* * *

Солнышко плавает в речке
Тихое, как волшебство.
И плавунцы, как овечки,
Кружатся возле него.
То в камышах затаится,
То на коряге блеснет.
Миг — и река превратится
В липовый тающий мед.
Солнцем полна до песочка,
Медленно льется она.
Мне дорога до листочка
Милая сердцу страна.

* * *

В лесах здесь путаница просек,
Что плавно переходят в сад,
Аллея среди стройных сосен,
А чуть подальше — водопад.
Река и мостики над нею,
Лес на соседнем берегу,
А там еще одна аллея —
Ее осины берегут.
Венецианские каналы
Забытых стариц, мягкий луг...
На нем, отчаянно усталый,
Забыться сном ты можешь вдруг.
А много дальше, на пригорке,
Старинной церкви силуэт.
На сердце и тепло, и горько
Горчинкой невозвратных лет.

* * *

Как чудес пророческих явление
Отмечаю в сложной череде
Появленье и исчезновение
Ярких звездных бликов на воде.
Будто бы от рая простирается,
Будто я, как прежде, молодой.
Хорошо поется и мечтается.
Рядом с этой темною водой.
Так близка, доступна и таинственна,
Величава, кротка, глубока,
Словно путь на небеса единственный,
Шепчет песню, окая, Ока.