Царский поэт

Склоняю голову перед великими детьми рязанской земли! И после пережитых кровавых катастроф 1917 года дерзну назвать самым великим рязанцем за 900 лет истории Рязани поэта-пророка и поэта-воина Сергея Сергеевича Бехтеева, предки которого верно служили еще великому Рязанскому князю Олегу. Сергей Бехтеев не только в русской, но и в мировой поэзии по чистоте, глубине и провидческому дару занимает особое место, его творчество имеет непреходящее значение, а судьба также исключительна и трагична, как судьба любимой им Родины.

Детство Сергея Сергеевича Бехтеева прошло в родовом имении в 25 верстах от Ельца, там, где река Липовка впадает в Дон. Имение Липовка четыреста лет было во владении Бехтеевых, что является для России редким случаем и говорит о родовой крепости хозяев имения. Род Бехтеевых, разветвленный, столбовой, восходит к XIV веку. В период Азовских походов Петра I, к 1699 году, шестеро Бехтеевых владели поместьями в Тульской, Орловской, Тамбовской, Воронежской и Московской губерниях. Все они были боевыми сподвижниками Царя Петра I. В Липовке стоял каменный храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Все старшие сыновья в роду получали имя Сергия.

Сергей Бехтеев родился в 1879 году. Его родители — Сергей Сергеевич Бехтеев и Наталья Александровна, урожденная Хвостова. Предок матери, боярин Алексей Петрович Хвост, влиятельный московский тысяцкий, второй человек в государстве, был убит в Кремле в 1357 году при таинственных и невыясненных обстоятельствах. И отец, и дед Сергея Бехтеева — выпускники Морского кадетского корпуса, оба служили на флоте. Морское дело со времен Петра I было в чести в роду Бехтеевых.

Сергей Бехтеев только на год был старше своего современника Александра Блока. В 1897 году будущий поэт поступает в Императорский Александровский Лицей, прославленный первым пушкинским выпуском. В Лицее Бехтеев провел шесть лет, поддерживаемый воспоминаниями о дружной семье и живописных рощах и садах родового имения на берегах Дона.

Елецкий уезд входил когда-то в Рязанское наместничество, а во времена Великого князя Рязанского Олега Ивановича елецкие князья были верными подданными славных рязанских князей. Таким образом, Бехтеевы, служившие стряпчими, стольниками, воеводами, исторически являются и рязанским дворянским родом.

11 марта 1900 года Лицей в Царском Селе посетил Император Николай II и Императрица Александра Федоровна. Августейшая чета обошла все классы Лицея. В четвертом классе они были встречены чистыми и вдохновенными стихами лицеиста Сергея Бехтеева.

Не солнце с выси заблистало,
Не в небе вспыхнула заря —
Судьба нам счастье даровала —
Мы видим нашего Царя…

В этих простых, безыскусных строках двадцатилетнего поэта сокрыта одна из определяющих особенностей его творчества, пришедшегося на время эпигонов с изыском стиха, как самоцелью, неутомимо придумывавших искусственные, безжизненные метафоры. Чтобы писать искренне и просто требовалось незаурядное мужество и верность правде. С. Бехтеев будет верен этой пушкинской традиции всю жизнь.

На следующий год в феврале (1901) Сергей Бехтеев встретил на Лицейском празднике Императрицу-Мать и посвятил ей стихотворение, которое вскоре лично преподнес на балу в Аничковом дворце. В 1903 году вышел первый стихотворный сборник молодого поэта, посвященный Царице-Матери, Императрице Марии Федоровне. Это событие совпало с окончанием Лицея и 39-м выпуском знаменитого образовательного учреждения.

В годы, когда деклассированная прослойка, сама себя назвавшая «интеллигенцией», пустила в оборот словечко «царизм» с отрицательным знаком, а полуобразованные дети и внуки дворовых, т. е. разночинцы, расшатывали устои государства в социалистических кружках, воспевание царей требовало гражданского и религиозного мужества. Сергей Бехтеев продолжил пушкинскую традицию и остался верен монархическим устоям до последнего вздоха. Слова «царизм», «интеллигенция» и другие говорят нам о том, что язык можно использовать для разрушения государства. Сейчас для этих же целей широко внедряется слово «чиновник», почти всегда с отрицательным смыслом, слово, которое при советской власти почти не использовалось в обиходе. Интересно, что власть предержащие, часто не очень сильные духовно люди, сегодня бездумно подхватывают его, не задумываясь о последствиях. И «стража русистов», филологи, и даже писатели, этого не замечают. Сергей Бехтеев шел наперекор разрушительным веяниям времени. Когда в 1911 году отмечался 100-летний юбилей Лицея, поэт работал в должности земского начальника родного Елецкого уезда. Такие посты, обычно, закрепляли за потомственными дворянами, что способствовало укреплению земского уклада — основы государства.

Как только в 1914 году началась война, Сергей Бехтеев немедля поступает на военные курсы. Получив эполеты корнета, зачисляется в лейб-гвардии кавалергардский полк и отправляется на Кавказский фронт. Корнет Бехтеев во всех схватках впереди. Война и опасность обогатили лиру поэта, так родились строки:

Под Императорским Штандартом
Неслись бесстрашно в грозный бой.

В одном из боев Сергей Бехтеев был ранен в голову. Отважного кавалергарда отправляют в дворцовый лазарет Царского Села. Здесь он удостаивается посещения Государыни Императрицы Александры Федоровны и Великих Княжон. Сестра Сергея Бехтеева Зинаида Сергеевна Толстая, супруга полковника кавалергардского полка Петра Сергеевича, тоже трудится в лазаретах Царского Села и становится близкой подругой Императрицы Александры Федоровны. В лазаретах работают вместе с матерью Натальей Алексеевной и другие сестры Сергея Бехтеева Екатерина, Наталья, Нина и Софья. Зинаида Сергеевна Толстая переписывалась с Царской семьей, когда та оказалась в ссылке. Сохранилось 11 ответных писем, присланных царицей Александрой Федоровной. Зинаида Сергеевна посылала в Тобольск и Екатеринбург посылки с подарками и продуктами.

На третий день после отречения Императора Сергей Бехтеев пишет смелое стихотворение «Николай II»:

Клятвопреступники,
Вас кара неба ждет!
........................................................
Предатели, рожденные рабами.
Свобода лживая не даст покоя Вам.
Зальете Вы страну кровавыми ручьями,
И пламя побежит по Вашим городам.

Так пробил час лиры Сергея Бехтеева, поэта-пророка и поэта-воина. Он пробил тогда, когда интеллигенты и даже частично Церковный Собор приветствовали «благоверное временное правительство». В этом феноменальном помешательстве никто не расслышал голос пророчествующего поэта. Но скоро к власти придут «пломбированные» революционеры-душегубы, и почти все ликующие либералы сползут в кровавые ямы ГУЛАГа. Поэт за долго до трагедии своим творчеством пытался убедить, что монархия есть один из краеугольных догматов христианства и особенно Православия, а значит, и Государства. Кто не понимает миссии монархии в мире, есть, строго говоря, еретик, как бы он не был прекраснодушен. А, как известно, «языком еретиков говорит сам диавол».

Сергей Бехтеев ушел на Дон к рыцарям Белой мечты. На войне он провел в общей сложности шесть лет — с 1914 по 1920 гг. Девять лет Бехтеев прожил в Сербии. Сорок один год он прожил в России, а на чужбине 34 года. Умер в Ницце в 1954 году. На его надгробии выгравирована бесспорная надпись «Царский поэт». Такого звания не получал ни один поэт, ни в России, ни в мире.

В 1923 году в Мюнхене Сергей Бехтеев опубликовал книгу стихов «Песни русской скорби и слез». Большая часть изданных стихов была написана в 1917 году, а последнее в день святого Николая 6/19 декабря 1922 года. Поэт предварил сборник посвящением: «С чувством благоговейного умиления, неизменной преданности и пламенной веры в чудесный Промысел Божий посвящаю мой скромный труд Пресветлому Царю Страстотерпцу и Его многострадальной Августейшей Семье».

В 1996 году настоятель московского храма Святителя Николая в Пыжах протоиерей Александр Шаргунов, по образованию филолог-русист, со своим предисловием, издает под тем же названием сборник стихов Сергея Бехтеева, включив туда более поздние работы поэта 30–40-х годов. Так в предисловии Александр Шаргунов пишет о Сергее Бехтееве: «С самого начала святость Государя Николая Александровича для него очевидна. В 1917 году еще до мученической кончины Царя, в его стихах Царь предстает, как мученик. Об отречении Царя он пишет с трепетом как о подвиге страстотерпчества. Как пророк, говорит он о значении православной монархии для судеб России. По дару Господню стихи Сергея Бехтеева — видение бодрствования, а не видение сна. Ощущение, что он вознесен куда-то и созерцает грядущее с небесной высоты. Голос поэта, трезвенный и мужественный, кажется безумием почти для всех его современников, потому что современники не понимают пророков».

И далее протоиерей Александр Шаргунов заключает: «И откуда берется у него, отвергающего всякую мечтательность как дьявольскую ложь, откуда берется среди беспросветной ночи эта вера как у наших святых, в воскресение России «в лучах блистательного дня», если не от благодати Христовой? Его свидетельство подлинно и значительно для всей Церкви. Эти стихи дороги всем, кому дорога православная Россия и святой наш мученик царь».

Приведем отрывки одного из самых пронзительных, пророческих стихотворений поэта. Оно называется «Видение Дивеевской старицы» с припиской автора «Зима лихолетия 1917 года»:

Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе,
Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.
Тихо, безлюдно, ни звука не слышно кругом;
..............................................................
Жарко лампада горит пред Иконой
Святой Старица Ксенья на Образ с любовью глядит.
Шепчут уста: «О, Господь, заступись Ты за нас!
Гибнет Россия, крамола по царству растет;
Мучит нечистый простой православный народ»
..............................................................
Смотрит и видит, молитву честную творя,
Рядом с Христом Самого Страстотерпца Царя.
Лик Его скорбен, печаль на державном Лице;
Вместо короны стоит Он в терновом венце;
Капли кровавые тихо спадают с чела;
Дума глубокая в складках бровей залегла.
Смотрит отшельница, смотрит, и чудится ей —
В Облик единый сливаются в бездне теней
Образ Господень и Образ Страдальца-царя…
Молится Ксенья, смиренною верой горя.
«Боже великий, единый, безгрешный, святой,
Сущность виденья рабе бесталанной, открой;
Ум просветли, чтоб могла я душою понять
Воли Твоей недоступною мне благодать!»
............................................................
Старица Ксенья во мглу, в беспредельность глядит.
Видит она — лучезарный, нездешний чертог;
В храмине стол установлен, стоит поперек;
Яства и чаши для званных рядами стоят;
Вместе с Иисусом Двенадцать за бражкой сидят,
И за столом, ближе всех, одесную Его
Видит она Николая, Царя своего.
Кроток и светел Его торжествующий Лик,
Будто Он счастье желанное сердцем постиг,
Будто открылись Его светозарным очам
Тайны, незримые нашим греховным глазам.
Блещет в алмазах Его драгоценный венец;
С плеч ниспадает порфиры червленый багрец;
Светел, как солнце, державный, ликующий взор;
Ясен, безбрежен, как неба лазурный простор.
Падают слезы из стареньких, слепеньких глаз.
«Батюшка Царь, помолись Ты, Кормилец, за нас!»
Шепчет старушка, и тихо разверзлись уста;
Слышится слово, заветное слово Христа:
«Дщерь, не печалься; Царя твоего возлюбя,
Первым поставлю я в Царстве Святых у себя!»
                                                   Старый Футог, 25 ноября 1922 г.

В конце стихотворения Сергей Бехтеев приводит следующее примечание: «Описанное мною выше видение Дивеевской старицы было мне передано моим родственником Арцибушевым в г. Ельце в декабре 1917 г., куда он приехал прямо из Сарова, где он служил 6 декабря молебен о здравии Государя Императора, и где он лично виделся и говорил со старицей».

Духовное видение Дивеевской старицы, запечатленное Сергеем Бехтеевым, имеет значение для всего мира и говорит о том, что убийство Царя и его Семьи является главным событием в духовной истории человечества после крестных мук Христа Спасителя.

С точки зрения истории отечественной словесности явление поэтапророка и поэта-воина Сергея Бехтеева, потомственного дворянина и лицеиста, оспаривает придуманный и восхваляемый малодуховный «серебряный век» русской литературы. Своим религиозным творчеством Сергей Бехтеев в ХХ веке продолжил дворянский пушкинский век русской словесности.