* * *
Уже июнь, коту под хвост все лето:
Не сеяна пшеница и ячмень.
Давно уже мне б нужно сделать это,
Но нет семян, солярки, просто лень.
И зарастает мой гектар бурьяном,
Бурьян растет как цены на бензин.
В столице, как всегда, все сыто-пьяно,
А тут... как говорят, «обидно, Зин».
Знать, времена сегодня непростые,
И хоть сказать я точно не берусь,
Но думаю, в нашествие Батыя
Деревней нашей выглядела Русь.
Орда сосала соки из землицы,
На золото Орде они пошли.
Теперь златые купола в столице,
Да там-же в банках золота кули.
С востока мчат вагонов вереницы,
Чиновники, барыги, голытьба
В них едут в направлении столицы
На сытные ясачные хлеба.
Пустеет Приамурье год за годом,
Уж зверь бредет к лачугам из лесков,
И скоро здесь количество народа
Сравняется с количеством волков.
* * *
Их считают все реже и реже,
И бессмысленно и неохота.
Скоро снова копейки отрежут,
Будто рубль подкастрирует кто-то.
На потеху окрестному миру
Проглотить что угодно мы рады,
Рот раскрыв и внимая кумирам
От политики и от эстрады.
И толпа от экстаза готова
Без портков в одночасье на небо
Под фанфары вселенского шоу
Да раздачи бесплатного хлеба.
В экономике где-то промашки,
Но полны и трибуны, и сцены...
Мнет в кармане старушка бумажки
И безмолвно сканирует цены.
* * *
Всех красоты влекут — стать вершин да хрусталь водопадов,
И ручьи, где вода холодна до сведенья зубов.
А у нас из природы чудес — целых два листопада:
Здесь весной осыпается золото листьев с дубов.
Несомненно, весна тем, кто выжил зимою, отрада,
Все зверюшки ей рады, и птицы, и рыбы, и мы.
Но у нас в Приамурье в году целых два листопада,
Для того, полагаю, чтоб помнили холод зимы.
Может быть, потому мы живем с целым миром не в ногу:
То на шаг отстаем, то на сто, то сучим невпопад.
Целых два листопада в году, это, видимо, много —
Лишний повод для грусти на фоне весны листопад.
ВЕРА
Поутру как-то я, выходя,
Крикнул вдруг: радуйтесь люди —
Нынче в прогнозе сказали дождя
Месяц, пожалуй, не будет.
Пусть еще сер да уныл горизонт,
Выглянет скоро светило.
Верю всему, не беру с собой зонт,
Знаю науки я силу.
Скажет ученый: вот, все хорошо —
Безоговорочно верю:
Сверху сказали, что кризис прошел,
Я и забыл про потери.
Верую, верую я, ну и что ж,
Мозг скептицизмом не сушит...
Меня водопадом полощет дождь,
Сомнением капая в душу.
* * *
Бывают сбои в парашютном спорте —
Кричал безостановочно мужик,
Казалось, был немало удивлен тем:
Почти земля, а он еще все жив.
Кабы еще на стадии отрыва
От аппарата, воздуха сильней,
Задумался: раз так земля красива,
Опасна, может статься, встреча с ней.
Лишь вот теперь, у краешка могилы
Прозрел он и об этом нам кричал:
Ребята! Красота большая сила!
А сила и размажет сгоряча.
* * *
Трещали, землю терзая, морозы.
Деревья зябли в летаргическом сне,
И вдруг, в горшке полыхнувшая роза
Кровавой каплей отразилась в окне.
В час неурочный сполохом лета,
Через стекло от стужи зимы,
Но это с той стороны, а с этой
Тепло, уютно, роза и мы.
ДИАЛОГ, ПОДСЛУШАННЫЙ В ПИВНОЙ
— А чему тебя за год успели в армии обучить?
— Да полгода танк ремонтировал, а еще полгода к параду готовился.
— А танком молодой механик остался доволен?
— Да нет, пока я на дембель штаны гладил, его на запчасти растащили.
Армия дышит на ладан
В рамках военных реформ.
Радуют только парады
Пестрым обилием форм.
С тульей высокой фуражки
В духе «Латинос» кураж —
Сшил панталоны Юдашкин,
Зверев подвел макияж.
Топает юфтью пехота
В ритме гвардейских атак,
Сзади с большой неохотой
Старенький тащится танк.
Долго его оттирали,
Чахлый чинили мотор.
Полк на запчасти порвали,
Вот он и жив до сих пор.
И, несмотря на погоду —
Дождь и шальные ветра,
Тренировался полгода,
Даже попал на парад.
И оправдал дело нянек —
Небо коптил хорошо...
Год отслуживший механик
Сразу ж на дембель ушел.
Армия дышит на ладан:
В руки не взяв автомат,
Год на потребу параду
Оттарабанил солдат.
* * *
Кристальна неба чистота,
Снег невозможно бел.
Осталась дома суета,
Завалы срочных дел.
На снега девственность маня,
Из сутолоки дней
Уходит робкая лыжня
В безбрежность, я за ней.