Г. К. Жуков: маршал Победы, маршал долга и спасения
Новиков В.С. |
Филлипов Э.М. |
1. Становление личности Георгия Жукова
В конце минувшего столетия в деревне Стрелковке Калужской губернии стоял осевший на угол дом с двумя окнами и с одной комнатой. От ветхости стены и крыша поросли мхом. Дом был поставлен где-то в начале XIX века. В нем в царствование Николая I жила бездетная вдова Анна Жукова, которая взяла из приюта двухлетнего мальчика, брошенного там трехмесячным младенцем с запиской: «Сына моего зовите Константином». Подкидыш! Это был отец будущего Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, родившегося на осеннего Егория 19 ноября постарому, 2 декабря по новому стилю 1896 года.
От исторических событий нас, в сущности, отделяет немного, мы чуть ли не их современники. Отец Г. К. Жукова родился в расцвет царствования Николая I, его сын скончался в эпоху Л. И. Брежнева. Анна Жукова, а в деревне было множество Жуковых, взяла ребенка на воспитание в начале сороковых годов XIX века. Ему еще не исполнилось и восьми лет, как добрая приемная мать умерла.
Мальчик пошел на обучение к сапожнику и, тем самым, приобрел средства к существованию на всю жизнь.
Деревня Стрелковка... Надо думать, название восходит к тем далеким временам, когда в ней жили стрельцы, стоявшие на страже русских рубежей. В детстве, когда Жуков был мальчишкой, деревня, если и выделялась из тысяч русских деревень, то в худшую сторону. Бедность, земля — сплошной песок — рожала плохо. Мужчины, как правило, на отхожем промысле, в поле — женщины и дети.
Отца — Константина Андреевича Жуков видел редко, так как он сапожничал в городах, а мать — Устинья Артемьевна — вела домашнее хозяйство. Заработки ...«Я думаю, — напишет на склоне лет маршал, — нищие собирали больше». Еще он напишет: «Спасибо соседям, они иногда нас выручали то щами, то кашей. Такая взаимопомощь в деревнях была не исключением, а скорее традицией дружбы и сострадания русских людей, живших в тяжелой нужде». Взращенной веками солидарности, проявлявшейся и на ратном поле, и тогда, когда нужно было выжить в неурожайные годы. На этом стоит человеческая жизнь1.
Семья Жуковых была дружной. Поэтому в своих воспоминаниях маршал писал: «Родина для каждого человека начинается с семьи. Семья — это не только первое родное место для ребенка на земле, но она и главная школа жизни. В семье закладываются основы самых существенных черт личности. Здесь человек постигает сущность понятия “мы”, учится коллективизму, приобщается к живому единству. Не испытав такого единства в семье, ему трудно осознавать, что такое единство всенародное. От нравственного здоровья семьи зависит нравственность всего общества, ибо семья и нация, семья и государство — соединяющиеся сосуды...2.
В связи с тем, что отец Георгия большую часть своего времени находился на заработках, все заботы по дому и хозяйству легли на его жену, и мальчик рос при неграмотной матери. Устинья Артемьевна была замечательной женщиной. Наделенная твердым характером и невиданной физической силой, она была первой, самой дорогой и житейски мудрой учительницей Георгия, воспитавшей в нем те качества, что составляют суть истинно русского человека.
Осенью 1903 года Георгий поступил в церковно-приходскую школу, которая находилась в соседней деревне Величково, в полутора километрах от родной Стрелковки. Еще до поступления в школу по букварю старшей сестры Марии он выучил русский алфавит.
В церковно-приходской школе Жуков встретился с «хорошим человеком», первым своим учителем Сергеем Николаевичем Ремизовым. Мудрый и по духу действительно учитель из народа, вводил своих маленьких питомцев в XX век. Учивший их, как подсказывало сердце, и никогда не повышавший голоса на деревенских ребят. «Отец Сергея Николаевича, — вспоминал Жуков, — тихий и добрый старичок, был священником и преподавал в нашей школе Закон Божий». Как подобает пастырю, он не уставал говорить о «прекрасном мире Божьем».
В школе Георгий учился только на «отлично» и окончил ее с похвальным листом, хотя на его не по возрасту широкие плечи постепенно переместилось нелегкое бремя домашнего хозяйства. Все же он находил время летом ловить рыбу, а зимой — кататься на лыжах и на самодельных коньках. Любил охотиться с братом крестной матери «хромым Прошкой». Проявившуюся в детстве страсть к охоте он пронес через всю жизнь.
Детство Жукова кончилось рано. Ему не было и двенадцати лет, когда его отдали учеником в скорняжную мастерскую, которую содержал в Москве брат матери Михаил Пилихин.
В своих воспоминаниях М. М. Пилихин, сын Михаила Пилихина, двоюродный брат Жукова, рассказывал, что мальчик-ученик Георгий учился прилежно и настойчиво, быстро постигал скорняжное дело. Однако Жуков в своих мемуарах отзывался о годах ученичества, как о времени, когда приходилось «тянуть тяжелое ярмо, которое и взрослому было не под силу». Он «стойко переносил нелегкий рабочий день»3.
Целеустремленный и быстро взрослевший Георгий понял, что без системы продолжать самостоятельную учебу невозможно. С разрешения хозяина он стал посещать вечерние общеобразовательные трехгодичные курсы, дававшие знания в объеме городского училища, и успешно экстерном окончил полный курс учебного заведения.
Безукоризненно честный и предельно аккуратный Георгий выделялся среди учеников Пилихина, который стал давать ему все более ответственные поручения. В 1911 году, когда Георгию исполнилось пятнадцать лет, его стали величать Георгием Константиновичем. Он перешел в разряд старших, которому подчинялись трое мальчиков.
В конце 1912 года Жуков завершил обучение ремеслу скорняка и остался работать в той же мастерской Пилихина. Только жил он теперь отдельно, на частной квартире в доме на Охотском ряду, снимал комнату у вдовы Малышевой. Юноша влюбился в ее дочь Марию, и они решили пожениться. Однако судьба распорядилась иначе4.
Спустя год после начала Первой мировой войны, когда Жукову не исполнилось еще девятнадцати лет, его призвали на военную службу. 7 августа 1915 года военно-врачебной комиссией он был признан годным для службы в кавалерии. В дальнейшем, при распределении, его направили в 189-й запасной батальон для прохождения курса новобранца и обучения пехотному строю. Курс он прошел успешно, получив зачисление в учебную команду, готовившую унтер-офицеров для кавалерии. Здесь его невзлюбил старший унтер-офицер. Однако придраться по боевой подготовке к Жукову было невозможно. Он всегда был первым. Ненавистного солдата самодур «подлавливал» на уставных мелочах, после чего следовали неизбежные дисциплинарные взыскания.
Несмотря на все пережитое от самодурства непосредственного начальника, Жуков добрым словом упоминал учебную команду, унтер-офицеров, как воспитателей солдат. Он называл унтер-офицеров костяком старой армии, основой высоких ее боевых качеств.
В подтверждение слов маршала следует отметить, что офицерами в то время могли стать в основном унтер-офицеры, прослужившие в армии 12 лет. Такой же порядок сохранялся и во второй половине XVIII века. Недаром А. В. Суворов говорил: «Родимая Россия! Сколько из унтеров взлелеяла ты героев»5.
Окончив учебную команду, вице-унтер-офицер Жуков в составе 10-го драгунского Новгородского полка был направлен на Юго-Западный фронт. Он участвует в боях как разведчик, часто ходит за линию фронта для захвата «языка». За неоднократно проявленную в боях храбрость и успешное выполнение боевых заданий его наградили двумя Георгиевскими крестами.
В начале февраля 1918 года Жуков заболел сыпным тифом, а в апреле — возвратным. После выздоровления, в августе того же года он вступает добровольцем в 4-й кавалерийский полк 1-й Московской кавалерийской дивизии. В составе этой дивизии Жуков участвует в боях против Белой армии Колчака6.
Летом 1919 года 1-я Московская кавалерийская дивизия была переброшена на Южный фронт. Частям этой дивизии пришлось вести упорные бои за Царицын (ныне Волгоград). В одной из рукопашных схваток рядовой 4-го кавалерийского полка Георгий Жуков был тяжело ранен. После выздоровления отличившегося в боях воина в январе 1920 года направили на учебу в Рязань на курсы кавалерийских командиров. Военные дисциплины преподавали бывшие офицеры царской армии. Учили хорошо.
Однако обстановка на фронтах вынудила курсантов временно прервать учебу. В августе-сентябре 1920 года Георгий Жуков в составе сводного курсантского полка участвует на Кубани и Черноморском побережье в боях против войск генерала Улагая, а затем в ликвидации местных вооруженных групп-банд, по терминологии того времени. Впрочем, банд и впрямь было тоже немало, ибо преступность во всякое «смутное время» — явление, можно сказать, обычное и даже в некоторой степени закономерное.
Выпуск курсантов состоялся в октябре в Армавире, где в то время располагался полевой штаб 9-й армии.
2. Красный командир
После окончания курсов значительная часть выпускников, и в их числе Жуков, была направлена в 14-ю отдельную кавалерийскую бригаду, которая продолжала операции по ликвидации в кубанских плавнях остатков улагаевского десанта и местных антибольшевистских формирований. Жукова назначили командиром взвода в 1-й кавалерийский полк. Через несколько дней взводу Жукова было приказано провести операцию по очищению Приморского района. Задача была выполнена подразделением успешно, а самое важное — взвод не имел при этом никаких потерь.
В декабре 1920 года Жукова назначили командиром эскадрона, а всю 14-ю кавалерийскую бригаду перебросили в Воронежскую, а затем в Тамбовскую губернию для борьбы с антоновщиной. Антоновщина — крестьянское восстание в 1920–1921 годах. Названо по имени его руководителя эсера А. С. Антонова. Крестьянские мятежи, бунты и восстания, подобные антоновскому, были вызваны в основном одним из составных элементов большевистской политики так называемого «военного коммунизма». Эти восстания во многом обусловили отказ советской власти от политики «военного коммунизма» и переход к НЭПу — новой экономической политике.
С антоновцами было немало трудных боев. Особенно тяжелый бой эскадрону Жукова пришлось вести 5 марта 1921 года под селом Вязовая почта Тамбовской губернии. Несмотря на большое численное превосходство противника, Жуков решил его атаковать. Несколько часов продолжался бой, который завершился полным разгромом крупного скопления антоновцев. В этом бою командир эскадрона проявил умение искусно применять различные боевые средства в тесном их взаимодействии при выполнении поставленной задачи.
За умелое руководство этим боем и проявленную личную храбрость Георгий Жуков был награжден орденом Красного Знамени. Первая боевая награда 25-летнему командиру Красной армии7.
В погоне за антоновцами эскадрон Жукова исколесил всю территорию Тамбовской и сопредельных к ней губерний. В одном из районов на марше Жуков встретил свою будущую жену, Александру Диевну Зуйкову, с которой прожил более 40 лет.
Когда закончилась Гражданская война и перед Жуковым встал вопрос, кем быть, он решил всю свою жизнь посвятить службе в армии.
До марта 1923 года Жуков командовал эскадроном 38-го полка 7-й Самарской кавалерийской дивизии. Следует отметить, что во главе полков этой дивизии стояли опытные командиры, и у них Жуков многому научился.
3. Молодость маршала
В июле 1923 года, когда Георгию Константиновичу еще не исполнилось и двадцати семи лет, он стал командиром 39-го Бузулукского кавалерийского полка в той же 7-й Самарской кавалерийской дивизии.
В середине лета в командование дивизией вступил герой Гражданской войны Г. Д. Гай. Новый комдив обстоятельно познакомился с состоянием боевой подготовки полка, внимательно наблюдал за ходом учения, остался доволен действиями личного состава.
Лагерную учебу полк закончил с высокими показателями на учениях, боевых стрельбах. В конце сентября полк вместе с другими частями дивизии участвовал в окружных маневрах в районе Орши, за ходом которых наблюдал М. Н. Тухачевский. Он дал высокую оценку действиям частей дивизии.
Благодаря энергии, знаниям и неустанным заботам Жукова, возглавляемый им полк уже через год стал выделяться высоким уровнем боевой и политической подготовки не только в дивизии, но и в Белорусском военном округе.
Обучая личный состав, Жуков стремится повысить уровень и собственных знаний. Он упорно занимается самообразованием, много читает, особенно военно-историческую литературу. Скрупулезно изучает и анализирует операции Первой мировой и Гражданской войн. В конце 1924 года командование направляет молодого, но уже опытного командира на учебу в Высшую кавалерийскую школу в Ленинград.
Там Г. К. Жуков встретился с командирами кавалерийских полков К. К. Рокоссовским, И. Х. Баграмяном, А. И. Еременко, как и он, прибывшими на учебу8.
После завершения учебы Жуков снова командует полком.
После окончания курсов по подготовке высшего командного состава Жуков в мае 1930 года назначается командиром 2-й кавалерийской бригады. На этой должности его воинское становление также проходило успешно.
Предвоенное десятилетие для Георгия Жукова стало периодом бурного его роста как талантливого военачальника. В феврале 1931 года Жуков, как отличный командир-методист, назначается помощником инспектора кавалерии.
Спустя два года, в марте 1933 года, Жукова назначают командиром 4-й кавалерийской дивизии, которая в годы Гражданской войны была ядром Первой Конной армии. В Слуцк, где дислоцировалась 4-я кавалерийская дивизия, Г. К. Жуков прибыл с женой и дочерью. Его направили командовать этой дивизией потому, что она имела низкие результаты в служебно-боевой деятельности. Перед ним поставили задачу в кратчайший срок привести дивизию в надлежащее состояние с таким расчетом, чтобы она стала образцовым соединением кавалерии Красной армии.
Благодаря колоссальной энергии и искусному руководству Жукова, 4-я кавалерийская дивизия уже через два года заняла первое место среди кавалерийских соединений Красной армии. Ратный воинский труд и высокий профессионализм Георгия Жукова был отмечен высшей наградой — орденом Ленина9. Дивизией Жуков командовал более четырех лет.
В июле 1937 года его назначают командиром 3-го кавалерийского корпуса, а спустя семь месяцев он стал командовать 6-м казачьим кавалерийским корпусом. Это был период оснащения Красной армии современной боевой техникой и расширения ее рядов, перехода с территориального на кадровый принцип формирования войск10.
Читателям из истории нашей страны хорошо известно, какое в стране и армии в этот период наступило смутное и страшное время — массовые сталинские репрессии. Несколько позже Г. К. Жуков об этом периоде будет с болью в душе и сердце вспоминать: «Первые тяжелые переживания в моей жизни были связаны с 37-м годом. Я был живым свидетелем тех страшных дней, которые пришлось пережить во время массовых репрессий в армии. Бывало, приходишь на службу, а хорошие знакомые шепотом говорят: сегодня ночью арестовали одного, второго, третьего. А на другой день эти страшные известия повторяются. Мне было трудно понять, а главное — согласиться с тем, что мужественно бившиеся за советскую власть Гай, Сердич, Уборевич и другие герои Гражданской войны — враги народа. От мыслей об этом становилось жутко, невыносимо тяжело... Репрессии 30-х годов породили наше отступление в 41-м. Ведь была почти полностью истреблена та часть высшего командного состава, которая являлась носительницей революционных и интеллектуальных традиций в армии. Красная армия фактически оказалась обезглавленной»11.
Далее маршал в своих произведениях старается обратить внимание простых советских людей на следующие ситуации: «На меня, — как он подчеркивает, — тоже готовились соответствующие документы, видимо, их было уже достаточно, уже кто-то где-то бегал с портфелем, в котором они лежали. В общем, дело шло к тому, чем кончили тогда многие другие командиры (уходили из жизни путем самоубийств). И вскоре я это отчетливо осознал. На партийной конференции 3-го кавалерийского корпуса, которым командовал, меня стали упрекать за дружбу с Уборевичем, винить в том, что “не разглядел врагов народа”, что “политически близорук”... Несложно было понять, чем такие выступления кончаются. И я покинул конференцию. Дал телеграмму на имя Сталина и Ворошилова. Ответа не получил, но был оставлен в покое. Вероятно, местные репрессивные органы еще не успели собрать на меня достаточно компромата, а узнав о телеграмме, решили подождать реакции верхов. Вожди же не всегда проявляли торопливость. Тем временем назревали новые важные события...12.
4. Сражения на Халхин-Голе
В июле 1938 года Жуков был назначен заместителем Командующего войсками Белорусского военного округа. На него было возложено руководство боевой подготовкой кавалерии округа и отдельных танковых бригад, предназначенных к совместным действиям с конницей. Но быть в этой должности ему пришлось совсем недолго. Японские милитаристы в мае 1939 года в районе реки Халхин-Гол внезапно вторглись на территорию Монгольской Народной Республики, с которой СССР связывали узы боевого содружества, закрепленные в 1936 году Протоколом о взаимной помощи. Правительство МНР обратилось к Советскому Союзу с просьбой о помощи, чтобы пресечь агрессию. Жукова направили в Монголию командовать расположенными там советскими войсками.
Первоначально ему была поставлена задача разобраться на месте в обстановке, принять необходимые меры и доложить о возможном развитии событий на Халхин-Голе в ближайшей перспективе.
Утром 5 июня 1939 года Жуков прибыл в Тимсакбулаг в штаб 57-го особого корпуса, где встретился с командованием объединения и совместно с ними изучил обстановку. Затем он выехал на передовую, чтобы там тщательно разобраться в сложившейся ситуации.
Остальное ознакомление с обстановкой и местностью в районе предстоящих боевых действий, личные беседы с командирами частей и штабными офицерами дали возможность Жукову яснее понять характер и масштабы событий. Ему стало очевидно, что это не пограничный конфликт, и силами, которыми располагал 57-й особый корпус в МНР, пресечь японскую авантюру будет невозможно. По его предложению Москва приняла решение о немедленном усилении корпуса. Одновременно командиром этого корпуса был назначен комдив Жуков13.
Новый командир принял решение: до конца сосредоточения выделенных Москвой дополнительных сил и средств имеющимися советско-монгольскими частями вести активную оборону, подготовив на случай наступления японцев сильный контрудар из глубины. В результате быстрой переброски дополнительных сил авиации из глубины в район боевых действий к началу июля произошли существенные изменения в соотношении сил в воздухе в пользу советско-монгольских войск.
Между тем японское командование, не добившись успеха в майских боях, усиленно готовило более крупную операцию по захвату намеченной территории и уничтожению советско-монгольских войск.
Создав значительный перевес в силе (по пехоте и артиллерии — в три раза, кавалерии — более чем в четыре раза), японцы были уверены в скорой и решительной победе. В ночь со 2 на 3 июля 1939 года японские войска перешли в наступление, их ударная группировка (усиленная пехотная дивизия) внезапно форсировала реку Халхин-Гол и захватила на западном берегу реки господствующую высоту Баин-Цаган.
В районе этой высоты развернулосьожесточенное сражение. Оно произошло в критический момент, когда у советско-монгольского командования не было вблизи в резерве ни пехоты, ни артиллерии, чтобы воспрепятствовать дальнейшему развитию успеха противником. Вовремя могли подойти лишь находившиеся на марше танковая бригада и мотоброневые части. Но самостоятельный удар танковых и броневых частей без поддержки пехоты тогдашней советской военной доктриной не допускался.
Оценив ситуацию, Жуков с марша бросил в бой 11-ю танковую, 7-ю мотоброневую бригады и отдельный монгольский броневой дивизион. Это было решение мужественного и предельно ответственного человека14.
Чтобы не дать японцам возможности укрепить захваченные позиции, Жуков приказал танкистам и мотострелкам сходу немедленно атаковать противника с нескольких направлений, окружить его и уничтожить на Баин-Цагане.
Это смелое решение предопределило исход сражения. Не ожидавший какого-либо удара противник был внезапно атакован танками с трех сторон. В результате ожесточенного боя ударная группировка врага, прижатая к реке, была разбита.
Японские войска, стремившиеся глубоким обходным маневром окружить и уничтожить советско-монгольские части, сами попали в окружение и были полностью разгромлены. Главную роль в этом сыграли бронетанковые войска15.
Баин-Цаганское сражение является образцом активной обороны, впервые осуществленной в наше время под руководством Георгия Жукова. Это сражение впоследствии справедливо было названо «Баин-Цаганским побоищем». После Баин-Цагана японцы не решились больше переправляться через реку Халхин-Гол.
Кровопролитные бои на Халхин-Голе в мае — начале июля не приблизили Японию к осуществлению ею политических и военных целей. Тем не менее, она не оставила надежды изменить ход событий в свою пользу. В конце августа 1939 года японское командование задумало взять реванш за поражение на Баин-Цагане путем проведения «генерального наступления».
Обе стороны тщательно готовились к этому сражению.
Перед советско-монгольскими войсками стояла сложная задача — разгромить, не переходя государственной границы МНР с Китаем, вторгшиеся на ее территорию соединения 6-й японской армии. Жуков принял решение сковать противника с фронта, нанести по обоим флангам японской группировки мощные сходящиеся удары в общем направлении на высоту Номон-Хан-Бурд-Омо, окружить и уничтожить ее основные силы между рекой Халхин-Гол и государственной границей. Начало наступления намечалось на 20 августа 1939 года.
Операция готовилась в короткий срок и в строжайшей тайне. Разработку плана операции вел строго ограниченный круг лиц. Чтобы притупить бдительность японского командования, развернулось строительство и оборудование оборонительных полос, были составлены и розданы воинам памятки и наставления, а также осуществлялась дезинформация противника по радио и во время телефонных разговоров, которые в основном велись на тему инженерной обороны с учетом подготовки ее якобы к осенне-зимней кампании. Словом, все делалось для того, чтобы внушить японцам, будто командование советско-монгольских войск ни о чем другом не помышляет, кроме как об обороне.
Японское командование рассчитывало начать генеральное наступление 24 августа 1939 года. Упредив противника на четыре дня, советско-монгольские войска утром 20 августа, в воскресенье, внезапно перешли в наступление.
Стояла теплая, тихая погода. Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск. Жуков принял это немаловажное обстоятельство во внимание.
Удар нашей авиации и артиллерии оказался настолько мощным и удачным, что противник был морально и физически подавлен и не мог в течение первых полутора часов открыть ответный артиллерийский огонь. Наблюдательные пункты, связь и огневые позиции японской артиллерии были разбиты.
К середине дня 22 августа в сражении наступил кризис: фронтальные атаки пехоты успеха не имели, а подвижные войска не смогли завершить окружение противника. Казалось, операция терпит крах. В этот момент на командный пункт командующего 1-й армейской группы прибыл руководитель фронтового управления командарм 2 ранга Г. М. Штерн, который стал рекомендовать Жукову не увлекаться, а остановиться и за два-три дня перегруппировать силы для последующих ударов и только после этого продолжить окружение японцев. Очевидцы этого разговора свидетельствуют: «Георгий Константинович внимательно выслушал рекомендации и такой план действий категорически отверг. Он в свою очередь на это ответил, что война есть война и на ней не может не быть потерь. Если мы сейчас из-за этих потерь и сложностей, возникших в обстановке, отложим на два-три дня выполнение своего первоначального замысла, то произойдет одно из двух: или мы не выполним свой план вообще, или выполним его с большим промедлением и с еще большими потерями, которые из-за нашей нерешительности в конечном итоге в десять раз превысят те потери, которые мы несем сейчас, действуя решительным образом»16.
Непреклонность Жукова в кризисный момент решающего сражения на Халхин-Голе была оправдана всем последующим ходом боевых действий.
В барханах и дюнах Халхин-Гола была окружена и уничтожена 6-я японская армия.
Халхин-Гол был первой крупной вехой на пути становления Георгия Жукова, как мыслящего по-современному полководца. Это была операция современной войны с массированным применением бронетанковых войск и авиации. Будущий маршал стал одним из немногих советских военачальников того времени, приобретших ценный опыт организации современных наступательных операций. Военный и нравственный опыт Халхин-Гола показал, что в лице Георгия Жукова появился современный полководец, обладающий творческим мышлением, способностью предвидеть и прогнозировать развитие военных действий, волей и решительностью, высокими организаторскими способностями, интуицией и всеми другими качествами, которые позволяют военачальнику с наибольшей эффективностью использовать предоставленные в его распоряжение силы и средства для достижения победы в минимальный срок и с наименьшими издержками.
Нарком обороны К. Е. Ворошилов в приказе 7 ноября 1939 года отмечал: «Подлинной славой покрыли себя бойцы и командиры — участники боев в районе реки Халхин-Гол. За доблесть и геройство, за блестящее выполнение приказов войска, участвовавшие в этих боях, заслужили великую благодарность».
Советское правительство, отмечая особо выдающиеся заслуги советских воинов против японских агрессоров, присвоило семидесяти из них звание Героя Советского Союза. Звания Героя Советского Союза дважды были удостоены три человека. Звание Героя Советского Союза было присвоено и Жукову, а в 1972 году Указом Великого Народного Хурала МНР за участие в разгроме японских войск на Халхин-Голе Георгий Константинович удостоен звания Героя Монгольской Народной Республики.
К тому времени было опубликовано Постановление правительства о присвоении высшему командному составу Красной армии генеральских званий. В числе других Жукову было также присвоено звание генерала армии17.
Предвоенное десятилетие стало периодом бурного роста Г. К.Жукова, как талантливого и всесторонне подготовленного командира. Это постоянно подчеркивал в своих воспоминаниях однокашник Жукова по академическим курсам подготовки высшего командного состава Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза И. Х. Баграмян: «...Жукова, как полководца, отличали дар предвидения развития крупномасштабных боевых операций и аналитический ум, позволявший ему верно и в кратчайшие сроки оценивать обстановку любой сложности и принимать необычайно смелые, неожиданные для врага решения. Он обладал огромным организаторским талантом, железной волей, умел преодолеть любые препятствия на пути к цели. Он был нерасторжимо связан с воинами Советской армии — от генерала до рядового солдата.
Личная храбрость, презрение к смерти были органически свойственны ему, и это не просто мужество и храбрость солдата, действующего по поговорке “На миру и смерть красна”, а мужество высшей пробы»18.
1 Яковлев Н. Н. Маршал Жуков. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Известия, 1995. С. 5, 6.
2 Георгий Жуков. Фотолетопись. М.: Истоки, 1995. С. 27.
3 Там же. С. 29.
4 Там же. С. 30.
5 Фуке Е. Б. Анекдоты князя Итальянского графа Суворова-Рымникского. СПб., 1827. С. 103.
6 Г. К. Жуков. Фотоальбом «О маршале Жукове». М.: Планета, 1986. С. 36.
7 Маршал Жуков полководец и человек: в 2-х кн. М.: Известия, 1988. С. 41.
8 Баграмян И. Х. Великого народа сыновья. М., 1984. С. 56.
9 Яковлев Н. Н. Маршал Жуков. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Известия, 1995. С. 19.
10 Г. К. Жуков. Фотоальбом «О маршале Жукове». М.: Планета, 1986. С. 53.
11 Там же. С. 61.
12 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 12-е изд. Т. 2. М.: АО Изд-во «Новости», 1995. С. 83.
13 Георгий Жуков. Фотолетопись. М.: Истоки, 1995. С. 87, 88.
14 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 12-е изд. Т. 2. М.: АО Изд-во «Новости», 1995. С. 60.
15 Георгий Жуков. Фотолетопись. М.: Истоки, 1995. С. 89.
16 Маршал Жуков полководец и человек: в 2-х кн. М.: Известия, 1988. С. 93.
17 Гареев М. Полководческий феномен // Красная Звезда. 1996. 16 ноября.
18 Баграмян И. Х. Великого народа сыновья. М., 1984. С. 74.
