Для того чтобы в будущем сохранились понятия Россия и русские, необходимо четко представлять иерархию вызовов и грядущих угроз безопасности нашему Отечеству и учитывать их в подготовке стратегии развития страны до 2020 года. Ряд из них является общим почти для всего человечества — международный терроризм, распространение оружия массового поражения, глобальное изменение климата и т.д. По этим вопросам у России и других центров силы противоречий практически нет. Они возникают, когда речь заходит, например, о войне в Ираке, путях разрешения иранской ядерной проблемы, признании независимости Косова, маршрутах транспортировки энергоносителей. Здесь Россия отстаивает свою принципиальную позицию, порой диаметрально отличающуюся от позиции большинства западных стран, и делает это с полным основанием. Однако сами эти проблемы и противоречия вокруг них — при всей нынешней и потенциальной опасности — по большому счету непосредственно не угрожают существованию России как государству и ее гражданам. Да и в целом, следует признать, главные факторы разрушения традиционно находились внутри самой страны.
Вместе с тем, в последние годы материализовались проблемы, являющиеся для нашей страны — и не только для нее — экзистенциальными, то есть, вопросами жизни и смерти. К великому сожалению, происходят и могут произойти события, которые до опасного уровня снижают ядерный порог: делают более близкой ту грань, за которой мыслима масштабная война с применением оружия массового поражения, что, как хорошо доказали ученые, может означать почти гарантированную гибель большой или большей части человечества. Речь идет о планируемом расширении НАТО в Грузию и Украину, а также о стремительном разрушении всего механизма контроля над вооружениями, сопровождаемым наращиванием потенциала американского ядерного сдерживания, компонентами которого являются пресловутые системы ПРО в Польше и Чехии.
НАТО — не благотворительная организация и не инструмент демократизации, это крупнейший в мире военный блок с совокупным оборонным бюджетом в 40 раз больше российского, который, начиная с войны против Югославии, активно и глобально использует вооруженную силу. Причем, он единственный в мире, кто этим занимается. Действует статья 5 Вашингтонского договора, учредившего НАТО, которая предусматривает оказание помощи атакованному члену Альянса всеми силами и средствами, включая ядерные. Представим: Грузия в НАТО. Ее руководство особо не скрывает, что членство в блоке нужно, в первую очередь, чтобы перевоевать войны с Абхазией и Южной Осетией и вернуть их под контроль Тбилиси. Если Грузия вступит в НАТО, это только усилит конфликтный потенциал в регионе и вероятность прямого столкновения России с Западом. Никто не спросил и жителей Украины — в подавляющем большинстве в НАТО не собирающихся — в тот момент, когда ее руководители подавали заявку на членство и эту заявку на саммите НАТО рассматривали.
Если почитать, что пишут западные эксперты и политики о логике втягивания Украины в НАТО, то нетрудно уловить основную мысль: приняв ее, можно навсегда решить «российский вопрос», предотвратить «возрождение Российской империи». Под этим скрывается стремление раз и навсегда исключить возможность в той или иной форме восточнославянского единства, которое вызывало беспокойство еще со времен Киевской Руси, когда Нестор летописец дал четкий ответ на вопрос, «откуда есть пошла Земля Русская». Украина в НАТО, помимо прочего, — это отрыв России от ее духовных и исторических корней. Это серьезнейший геостратегический вызов, но еще не экзистенциональный.
Вопрос о жизни и смерти может встать в том случае, если — Украина в НАТО — вспыхивает, например, национальный конфликт в Крыму или еще где-то на юго-востоке страны, и он интерпретируется в Брюсселе и Вашингтоне как посягательство со стороны России. Опять используем все силы и средства? Не большой секрет, что значительная часть нашего существующего ракетно-ядерного потенциала выкована на Украине, и представители предприятий-производителей обслуживают средства, стоящие на боевом дежурстве. Как вы думаете, будут ли обслуживаться российские ракеты в случае членства Украины в НАТО, а если да, то как? Полагаю, догадаться не сложно. Наш ракетно-ядерный щит ощутимо бы ослаб, причем в условиях, когда Россия заметно отстает по обычным вооружениям.
Контроль над вооружениями в 1960–1990-е годы имел своей целью сделать мир более предсказуемым и максимально снизить ядерный порог. За последние годы Соединенные Штаты вышли из договоров СНВ-2, по ограничению систем противоракетной обороны (оба приказали долго жить), договора о запрещении ядерных испытаний. Ни одна западная страна не ратифицировала Договор об обычных вооруженных силах в Европе, участие в котором недавно приостановила и Россия. Размещаемые в Восточной Европе системы ПРО могут использоваться и для перехвата наших ракет, и для нацеливания чужих ракет на нас. Они интегрированы в огромную глобальную систему, включающую наступательные вооружения, комплексы ПРО по всему миру, средства космического наведения и т.д., имеющие отношение вовсе не к Ирану. Развертывание всех этих систем может усиливать впечатление, что мыслим обезоруживающий первый удар, а это еще больше снижает ядерный порог. Мир становится менее безопасным.
НАТО, Соединенные Штаты нам не враги. У нас много общих интересов. Однако во времена контроля над вооружениями, в ХХ веке, западные партнеры неизменно уверяли нас, что главное в мировой политике — не намерения и потенциалы. Сейчас нас пытаются уверить в обратном. Намерения, к сожалению, порой вступают в конфликт с реальностью или со случаем, которые способны изменить намерения в один миг. Или автоматически запустить такие механизмы разрешения конфликта, которые моментально выведут его на ядерный уровень.
Нам важно недвусмысленно дать понять: есть красные линии, перейдя которые не только Россия, но и весь мир окажутся у опасной черты, пересечение которых может произойти спонтанно, по воле случая или ошибки. С экзистенциальными угрозами не шутят. Нам надо серьезно задуматься над этим и выработать Геостратегию-2020.
Важнейшее условие успешной реализации широко обсуждаемой стратегии развития страны до 2020 года — правильное позиционирование России в мировом пространстве, позволяющее создать максимально благоприятные предпосылки для внутреннего развития и реализации национальных интересов в ключевых регионах планеты. Представляется весьма уместным развертывание дискуссии о геополитическом измерении Плана-2020. Позволю себе в дискуссионном порядке предложить некоторые принципы внешнеполитического позиционирования России.
Главное представляется практически безальтернативным — мы обречены в обозримом будущем выступать в роли самостоятельного центра силы. Как справедливо подчеркивали президенты — предыдущий и действующий, Россия — одна из немногих стран на планете, способных вести собственную внешнеполитическую игру. Нам просто некому отдать свой суверенитет, даже если бы вдруг захотели. Страны Европы дружно пожертвовали суверенитетами в пользу Европейского Союза и НАТО, но нас туда никто не примет — мы слишком большие и слишком русские. Да и не надо России туда: ЕС сейчас — зона замедленного развития, во многом из-за чрезмерной зарегулированности европейской экономии (где в Евросоюзе вы найдете плоский подоходный налог в 13 %), и нам лучше не ограничивать свободу рук в военно-политической области членством в Североатлантическом блоке. На Востоке суверенитет отдавать просто некуда. А организации, в которые Россия входит — СНГ, ЕврАзЭС, ШОС и т.д. — далеки от создания значимых наднациональных интеграционных структур, которым можно было бы передать полномочия национальных правительств.
Итак, Россия сохранится как самостоятельный центр силы, причем с собственным цивилизационным кодом — восточнохристианским в своей основе. Здесь приходится согласиться с главными творцами теории цивилизаций — Арнольдом Тойнби и Самуэлем Хантингтоном. Таким же центром, которым являются или стремятся стать США, ЕС как целое, Китай, Индия, может быть Япония, Бразилия. Но хватит ли у России сил на относительно самостоятельную роль в мировых делах? Полагаю, да. По авторитетным международным и отечественным оценкам, России должно сильно не повезти, чтобы она не стала 5-й экономикой мира в ближайшее десятилетие (сейчас 7–8-я). Мы останемся государством первого порядка как член Совбеза ООН, как первоклассная энергетическая, ядерная, космическая, ресурсная страна, внесшая огромный вклад в развитие всего человечества на протяжении последнего тысячелетия. Модернизация в рамках Плана-2020 года должна позволить и по социально-экономическим параметрам войти на уровень, соответствующий мировой державе. Россия-2020, безусловно, не сверхдержава, но одна из великих держав.
Такой статус предполагает полноправное участие в организациях, выполняющих функции головного мозга, управляющей системы современного мира. В этом смысле нежелательна изоляция, маргинализация России в мировой системе, к чему сейчас призывает ряд западных политиков (в частности, Джон Маккейн), озвучивающих планы исключения нас из «большой восьмерки», создания глобальной западной системы на основе НАТО как альтернативы системе, основанной на Уставе ООН и международном праве. Одна из возможных предпосылок маргинализации — тот факт, что между центрами силы современного мира ведется конкуренция за невозобновляемые источники энергии, и все основные центры — за исключением России — являются их импортерами. Интересам нашей страны отвечали бы продвижение к созданию будущего механизма глобального управления на базе ООН, институционализация «восьмерки» и расширение ее за счет новых экономических гигантов — Китая, Индии, Бразилии.
Демократические принципы предполагают, в первую очередь, верховенство права, что, вне всякого сомнения, включает в себя верховенство международного права. Демократия в самой Российской Федерации будет развиваться не потому, что на этом настаивает кто-то извне, а потому что это нужно и выгодно нам самим. Никто не определит за Россию ее судьбу, и стоит отсоветовать пытаться это делать всем, кто хочет поддерживать с нами нормальные отношения.
Одна из наиболее примечательных и опасных тенденций современного мира — ремилитаризации международных отношений. После реального сокращения военных расходов в 1990-е годы, они вновь устремились вверх. Сегодня Соединенные Штаты, на долю которых приходится 57 % от мировых оборонных ассигнований, тратят на эти цели в 25 раз больше, чем Россия, а НАТО — в 40 раз. США впервые в своей истории ведут две больших войны (хотя и без особого успеха). С огромным трудом созданная в последние десятилетия прошлого века система контроля над вооружениями трещит по швам. Абсолютно согласен с Владимиром Путиным: «В таких условиях важно сохранить твердость оценок и выдержку, не дать втянуть себя в затратную конфронтацию». Оборонные расходы в нормальных условиях не должны превышать 3 % от нашего ВВП.
В основу оборонного строительства следует положить принцип достаточности безопасности — обеспечение способности Вооруженных сил отражать весь спектр возможных внутренних и внешних угроз. Упор должен быть сделан на качественные параметры, армия должна быть в растущей степени профессиональной, мобильной, высокотехнологичной, мотивированной, основанной на идеалах чести, на лучших традициях российского воинства, избавлена от коррупции и позорной дедовщины. В условиях глобальной ремилитаризации необходимо будет поддерживать ракетно-ядерной компонент на уровне, способном обеспечить гарантированное сдерживание любого агрессора и взламывать любые системы противоракетной обороны. Предстоит преодолеть также очевидное отставание по таким приоритетным направлениям военного строительства, как развитие собственной ПРО, аэрокосмических возможностей, совершенствование систем боевого управления, связи и коммуникаций, электронной и радиотехнической разведки.
Занимаясь укреплением «жесткой силы», ни в коем случае нельзя забывать и о «мягкой силе» — способности воздействовать на остальной мир потенциалом идей, своего примера, морального лидерства, информации, возможностями своих неправительственных организаций. В США внешней политикой занимается более пятнадцати тысяч НКО, их общий бюджет исчисляется многими миллиардами долларов. У нас — не более пятидесяти и максимум у десятка есть какие-то средства для полноценной работы. Здесь у нас пока самый большой провал. В геостратегии-2020 важно выстроить и географическую иерархию внешнеполитических приоритетов.
