Божий расклад

Я трясся в 296-ом автобусе пo дороге в Колпино, подпрыгивая на рытвинах-ухабах Московского шоссе, и окидывал рассеянным взором сидящих в полупустом салоне людей. Сидел я на широком и высоком месте около заднего запотевшего стекла, и смотреть мне больше было некуда.

Кондуктор, тихая интеллигентная женщина с симпатичным лицом, всю дорогу не докапывалась ни до усатого мужика в ветровке, предъявившего обложку удостоверения «Ветеран труда», ни до трех бородатых «учеников», ни до максимум тридцатилетнего пенсионера, одним словом — ни до кого. Даже не отказала миленькой тоненькой девушке, которая попросила у нее разрешения проехать бесплатно, так как забыла карточку дома. В общем, удивительный кондуктор всю дорогу ни с кем не ругалась, ни к кому не приставала с контролем, только тихо сидела на кондукторском месте и окидывала пассажиров грустным взглядом. Я с веселым сожалением смотрел на нее, невольно улыбался, слыша ее тяжкие глубокие вздохи, верно, по причине отсутствия денег в черной синтетической сумке, висящей у нее на шее, и торчащего рулона неоприходованных билетов.

На въезде в Колпино в автобус зашел молодой человек. Он встал ко мне спиной и, расплачиваясь с кондуктором, обронил, доставая «мани» из заднего кармана, что-то легкое и шелестящее. «Деньги», — вспыхнула догадка. Я немного наклонился и увидел, что на полу около самого сиденья лежали десяточки. «Минимум тридцатник», — подытожил я, возвращаясь в исходное положение, и стал продумывать план того, как я за полминуты до остановки встану, резко соберу с пола лавандосик и спокойно выйду. Но что-то удержало меня от этого, стыдливость какая-то что ли? Мгновение — и в голове зародилась другая, чистая мысль: подойти и сказать о деньгах потерявшему их молодцу. И эта мысль стала жестоко бороться с той, что хотела забрать десятки себе.

— Извините, это не ваши деньги лежат? — спросила меня вошедшая на остановке девочка.

— Нет, не мои, — ответил я, решившись действовать согласно второй, хорошей мысли, и резко встал с места.

— Извините, там ваши деньги лежат, — указал я молодцу в «COLIN’S», ожидая, что он тут же скажет мне спасибо и поскачет собирать утерянную лаванду и, быть может, даже отблагодарит…

— Да нет, не мои это деньги, — прервал мои мысли парень в джинсах и, повернувшись к сидящей у окна красавице, пожал плечами на ее вопрос:

— Кто это? В чем дело?

Я от неожиданности вновь сел, а из раскрывшегося от удивления рта чуть не вырвалось:

— Но я же видел. Видел! Да и не могло ни у кого больше.

Но побороло сомнение, а вдруг и впрямь не у него. Один из ста, что не у него. А если именно эта маловероятная единица? Я был в замешательстве. В это время кондуктор, заметив деньги, указала на них и громко осведомилась о том, чьи они, кто их потерял. После того как никто не отозвался, она собрала и положила их в свою сумку вместе с вырученной платой за проезд.

Я, в сердцах от досады, вышел на следующей остановке, раньше нужной мне, и поплелся в сторону дома, раздумывая над случившимся. И тут внезапно родилась мысль: «А не Божий ли это расклад?» И тут припомнилось, как мне по-людски понравилась интеллигентная женщина кондуктор. Как мне было грустно, от того что все ее по мелочи обманывают, а она, все понимая, только вздыхает. И я «доехал», мне все вдруг стало ясно: Бог захотел помочь этому горе-кондуктору и послал ей эти деньги через обронившего их молодца в джинсах. И чтобы он не подобрал их потом, Всевышний специально устроил встречу его с красавицей пассажиркой, которой парень, быть может, сильно заинтересовался и не посмел унизиться при ней — поднять свои деньги.  

Я стал решающим гонгом, судейским молотком, свистком арбитра… и решил это дело в пользу женщины кондуктора. Да-а, какой же я фантазер, однако?! Зачем Богу надо было решать такую мелкую задачу? Здесь просто стечение обстоятельств. Хотя, кто его знает… кто его знает, какая наша роль во Вселенной?