Предисловие к антологии поэзии «Недаром помнит вся Россия», посвященной подвигу русского народа и русского солдата в войне 1812 года (Смоленск: Маджента, 2012. — 320 с.
Поэзия и подвиг всегда идут рядом, «взаимоопыляя» друг друга, как растущие по соседству цветы или деревья. Красота и величие подвига дают вдохновение поэтам для написания возвышенных строк о поступках отважных героев, а созданные ими стихи наполняют души читателей последующих поколений бесстрашием, вселяют в них стремление к самопожертвованию и жажду героизма. Так совершается непрерывный «круговорот» высокого духа героизма в человеческой истории.
Сокровищница мировой литературы хранит в себе огромное количество поэтических произведений, воспевающих подвиги богов и героев, вступавших в бесконечные поединки с различными мифическими чудовищами, колдунами, злодеями и полчищами свирепых захватчиков. Рассказы о грандиозных битвах, сражениях и воинских единоборствах встречаются уже в самых ранних литературных памятниках — исторических хрониках, летописях, повестях и древних поэмах. А некоторые из них дошли до нас в виде песен, сказаний, баллад, преданий и других образцов дописьменной литературы, свидетельствуя собой о том, что уже в самые ранние времена нашей истории подвиги находились в центре повышенного внимания искусства, и люди стремились запечатлеть их в ярком образном слове, оставив в качестве примера для подражания будущим поколениям.
При этом нельзя не заметить, что весь неисчерпаемый свод геройских поступков, совершенных за историю человечества, можно разделить на две принципиально отличимые одна от другой категории. Одну из них можно обозначить, как подвиги индивидуального характера, вызванные необходимостью героя преодолевать некие возникающие перед ним трудности, критические ситуации, соблазны и опасности, препятствующие ему в достижении намеченных целей. Таковы, например, подвиги знаменитого Одиссея, вынужденного по пути с Троянской войны совершать многочисленные геройские деяния, чтобы расчистить себе дорогу домой к любимой Пенелопе. В этом же ряду находятся и подвиги Геракла, представляющие собой цепь индивидуальных испытаний, в ходе которых герой доказывает свою личную физическую, волевую и умственную исключительность. Примерно такой же характер носят подвиги Ясона, совершенные им во время похода за золотым руном, Икара, дерзнувшего взлететь в небо на искусственных крыльях, Тесея, сражавшегося с Критским быком и плутавшего ради своей любви в лабиринте, а также большинства других героев, о которых нам повествуют древние мифы, предания и эпические сказания разных стран.
Но есть и другая категория геройских поступков, которую можно охарактеризовать как подвиги общественного характера. В отличие от подвигов предшествующей группы, совершаемых героями, в основном, ради спасения своей собственной жизни, по приказу могущественных правителей или во имя личной любви, и в большинстве случаев носящих характер битвы с неким абстрактным злом вроде Циклопа, Минотавра или Медузы Горгоны, подвиги общественного характера вызваны необходимостью защиты уже не своих, а — всенародных интересов и носят характер противостояния либо конкретным историческим врагам — к примеру, половцам («Слово о полку Игореве»), монголо-татарам («Задонщина»), шведам («Полтава»), французам («Бородино»), немецко-фашистским захватчикам («Василий Теркин»), либо же агрессивно-криминальным элементам внутри самого общества или стихийным разрушительным силам природы (стихи и песни о подвигах милиционеров, пожарников, сотрудников МЧС и представителей других профессиональных групп, призванных противодействовать общественному злу и массовым несчастьям).
Один из самых больших и романтических пластов поэзии данной категории посвящен Отечественной войне 1812 года и воспеванию подвига русского народа в борьбе с наполеоновской армией. Здесь мы встретим много стихов, адресованных великим русским полководцам, прославившим себя в ходе сражений с французами — фельдмаршалу Кутузову, атаману казачьего войска Платову, генералам Багратиону, Витгенштейну, Раевскому, Кутайсову, Кульневу, знаменитому партизанскому командиру Денису Давыдову и его партизанам, простым русским солдатам, всемирно известному сражению у деревни Бородино, имевшему решающее значение для хода военной кампании, сожжению Москвы французами, а также другим историческим лицам и страницам войны 1812 года.
В числе первых поэтов, посвятивших свои строки столь важному эпизоду войны как Бородинская битва, были великие русские классики Г. Р. Державин и В. А. Жуковский, а также участник этого сражения поэт Ф. Н. Глинка и многие менее известные, а то и совсем забытые сегодня авторы. К одним из самых значимых произведений на эту тему относится довольно объемное стихотворение (практически небольшая поэма) участника московского ополчения Василия Андреевича Жуковского «Певец во стане русских воинов», с необычайной психологической яркостью передающее духовное состояние русского народа в дни Бородинского сражения, его отношение к войне, понимание ратного долга и чувства патриотизма.
Уже в 1814 году при участии В. А. Жуковского было подготовлено и выпущено в свет «Собрание стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году», пользовавшееся огромным успехом у читателей. Немало стихов на тему русско-французской войны было опубликовано в различных журналах России и в последующие годы, став своеобразным свидетельством зарождения особого отношения к Бородинскому полю.
Одним из самых известных стихотворений, посвященных бородинскому сражению, стало созданное в 1937 году стихотворение М. Ю. Лермонтова «Бородино», хотя читателю небезынтересно будет познакомиться и с написанным им шестью годами ранее стихотворением «Поле Бородина» (1830–1831), позволяющим увидеть, как развивался поэтический замысел автора, дорастая от первоначального описательного наброска до глубоко философичного произведения. Как справедливо замечают историки русской литературы, основное художественное открытие Лермонтова в стихотворении 1837 года заключается в «замене авторского повествования сказом бывалого солдата», благодаря чему исторические события приобрели максимально зримую достоверность, а их оценка получила значение народной. Не очень, в общем-то, большое по объему стихотворение Лермонтова представило народ в качестве основной движущей силы истории, показав при этом в патриотизме ту огромную консолидирующую силу, которая объединяет нацию в несокрушимый монолит. Эта глубокая поэтическая идея послужила, по собственному признанию Л. Н. Толстого, зерном для написания его знаменитого романа «Война и мир».
В 1939 году, оглядываясь на события Отечественной войны 1812 года, Ф. Н. Глинка, во многом опережая свое время, создал в одном из своих стихотворных произведений в высшей степени выразительный образ растревоженной войной народной стихии: «О, как душа заговорила! Народность наша поднялась: / И страшная России сила / Проснулась, взвихрилась, взвилась!..»
Во всенародном подвиге изгнания французов из России поэты видели огромное воспитательное значение, поэтому во многих стихотворениях той поры закономерно возникает образ старца — бывшего воина, рядового участника сражения, который спустя многие годы после битвы приводит на Бородинское поле своих детей или внуков. Судя по стихотворению Н. Д. Иванчина-Писарева «Надпись на поле Бородинском», уже в 1813 году, через год после сражения, Бородинское поле воспринималось русскими людьми как место памяти, чести, как священный храм под открытым небом.
Об этом же свидетельствует и стихотворение профессионального военного и военного историка А. В. Висковатова «Бородино» 1822 года, в котором также возникает образ «старца», но предающегося воспоминаниям уже не при внуках, а в одиночестве: «В глубоку думу погружен, / Простря свой взор в туман далекий, / Сидел от дряхлости согбен, / Под древом старец одинокий. / Вкруг старца тихо, все молчит... / Пред ним — могильные курганы; / У ног разбитый шлем лежит, / И в ржавчине оружья бранны... / Ты вестник славы нашей был, / День Россам вечно-незабвенный! / И путь к спасенью проложил / Для нас от власти чужеземной». В этом стихотворении Бородинское поле также воспринимается поэтом не столько как природный ландшафт, сколько как естественный памятник героическому духу: «Поля, холмы Бородина! / Для чад пребудьте отдаленных / В веков грядущих времена, / Как обелиск побед свершенных».
Особое место нашло в русской поэзии отражение эпизода, согласно которому во время выезда М. И. Кутузова на боевые позиции под Бородино накануне сражения над его головой парил орел, знаменуя этим счастливый исход событий для русской армии. Полулегендарный, но потрясший современников эпизод, имевший в их глазах глубокое символическое значение, не только произвел огромное впечатление на офицеров русской армии, но и послужил источником вдохновения для целого ряда русских поэтов. Уже 31 августа 1812 года Г. Р. Державин написал «Оду по случаю парения орла над российскою армиею, под предводительством князя Кутузова при селе Бородине, 1812 года в августе», в котором он восклицает: «Се знак: мы победим врагов. / Мужайся, бодрствуй, князь Кутузов! / Коль над тобой был зрим орел, / Ты верно победишь французов».
Тот же орел витает над головой великого полководца и в стихотворении Жуковского «Певец в стане русских воинов». Упоминание этого эпизода находим и в других публикациях, в том числе — в поэмах Глебова и Телепнева, а также в стихотворении Н. Д. Иванчина-Писарева «Надпись на поле Бородинском».
Однако русские поэты воздавали в своих произведениях дань не только главнокомандующему и окружавшим его известным полководцам, но и простым русским солдатам, вынесшим на своих плечах все тяготы войны и принесшим Отечеству столь необходимую и желанную победу. Таково стихотворение А. А. Дельвига «Отставной солдат» с подзаголовком «Русская идиллия», повествующее о возвращении с войны раненого русского воина, а также поэтическая быль П. А. Катенина «Инвалид Горев», рисующая тяжелую судьбу русского человека, жизнь которого оказалась перевернута войной.
Свои стихи победе русской армии и ее значению для судьбы России посвящали А. Ф. Воейков, В. В. Капнист, И. А. Крылов, Д. В. Давыдов, Ф. Н. Глинка, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, К. Ф. Рылеев, В. Ф. Раевский, А. А. Дельвиг, А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, Н. М. Языков, П. А. Катенин, Ф. И. Тютчев, А. Н. Майков и многие другие поэты. Огромное количество стихов написано также неизвестными авторами и носит характер народной поэзии, в частности — казачьих песен, повествующих о различных эпизодах войны с французами, ее трагических (вроде сожжения Москвы) или геройских (вроде подвигов атамана Платова) эпизодах и ее героях. Больше всего стихотворений посвящено главному герою и организатору российской победы — фельдмаршалу Голенищеву-Кутузову Смоленскому, есть стихи, осмысливающие также роль в этой победе российского Государя Александра I.
Что интересно, немало поэтических произведений посвящено также виновнику этого грандиозного международного бедствия — французскому императору Наполеону Бонапарту, ввергнувшему мир в кровопролитную бойню и потерпевшему заслуженное поражение, которое в итоге привело его к отречению от власти и изгнанию из Франции. Отдавая должное Наполеону как великой исторической личности, поэты в то же время не могли не говорить об античеловеческой сути его корыстолюбивых властных амбиций, которые, как и всякая война в мире, принесли народам многих стран (и, в особенности, России) множество бед, слез, горя и разорения. Хотя, как это ни парадоксально — и славы тоже. Вот только путь к этой славе лежал через поле Бородинской битвы, сожженные Москву и Смоленск, бесконечные бои и тысячи солдатских жизней, отданных во имя наступления победы.
Отдельное место в истории Отечественной войны 1812 года (и соответственно — в массиве посвященных ей стихов и поэм) занимают героический город Смоленск и знаменитое смоленское сражение, во время которого французская армия потеряла 20 тысяч своих солдат. Структура книги не позволила выделить стихи «смоленского цикла» в отдельную главу, но тема обороны Смоленска проходит через всю антологию, начиная от первых стихов в честь отгремевшей войны и вплоть до произведений современных авторов — к примеру, таких как стихотворение Самуила Яковлевича Маршака «Смоленск 1812–1943» или поэма молодой самарской поэтессы Марии Башмаковой «Львиное отступление».
Особый интерес представляют собой впервые включенные в подобную антологию стихи авторов более поздних поколений, воспринимающих значение войны 1812 года уже в чисто историческом, отдаленном во времени аспекте. В работах этого рода заметно снижается уровень трагедийности, война видится ими уже не как живая реальность с подлинными слезами, кровью и гибелью невинных людей, а, скорее, как некая художественно-историческая панорама, иллюстрирующая давно миновавшие события. Благодаря этому в произведениях более поздних авторов появляется больше занимательности, легкости, литературной игры и даже иронических мотивов. Среди стихов этой категории обращает на себя внимание стихотворение Александра Симонова «Легенда о бородинском хлебе», рассказывающее, как во время сражения под Бородино французские ядра угодили в наш продуктовый обоз, везший муку, тмин и корицу, из-за чего все эти ингредиенты оказались перемешанными. Поскольку новый обоз с провиантом ожидался не скоро, а кормить солдат было нужно уже сейчас, то не оставалось ничего другого, как печь хлеб из той смеси, которая получилась в результате разрыва французских ядер. Вот так неожиданно получился один из вкуснейших сортов хлеба, который по месту своего появления на свет получил название — «бородинский».
Еще в более ироническом ключе написаны стихи Сергея Медведева «Открытое письмо Наполеону Бонапарту» и «Бонапарт любил палить из пушек», в которых воинственная тень французского императора являет себя даже над афганским городом Кандагаром, символически говоря о том, что выпущенный однажды в мир Наполеоном дух войны продолжает свое черное дело еще и сегодня, спустя два века после его бесславного похода на Россию. В этом же ключе написаны стихотворения Леонида Каганова и ряда других современных поэтов.
Тут надо заметить, что, несмотря на глубокое понимание трагизма затеянной Наполеоном войны и осознание того горя, которое она принесла втянутым в военные действия народам, писавшие о событиях 1812 года поэты не всегда удерживали себя в рамках патетически возвышенных интонаций и частенько использовали в своем творчестве оптимистически веселые, порою даже иронические нотки. Тон таким интонациям задал, без сомнения, еще свободолюбивый и жизнерадостный Денис Давыдов, стихи которого буквально, как от пунша, пенились от удальства и дружеского веселья. Одновременно с ним внес озорные нотки в эту великую тему и баснописец Иван Крылов, сатирически высмеявший Наполеона в своей басне «Волк на псарне». Не преминул подпустить толику юмора в воспоминания о «геройствах» некоторых из участников войны и довольно колкий на язык, задиристый Александр Пушкин, посвятивший одному из персонажей своего романа «Евгений Онегин» такие довольно забавные и вместе с тем едкие строки: «И то сказать, что и в сраженьи / Раз в настоящем упоеньи / Он отличился, смело в грязь / С коня калмыцкого свалясь, / Как зюзя пьяный, и французам / Достался в плен: драгой залог! / Новейший Регул, чести бог, / Готовый вновь предаться узам, / Чтоб каждый вечер у Вери / В долг осушать бутылки три...»
И совсем уж хулиганскую (хотя и предельно доброжелательную) пародию на роман Л. Н. Толстого «Война и мир» в ритме лермонтовского стихотворения «Бородино» написал в 1868 году поэт Дмитрий Минаев, остроумно и беззлобно поерничавший над творением великого классика нашей отечественной прозы.
Однако эти добродушные иронические нотки ни в коей мере не опускают высокого звучания народного подвига, да и как они могут его опустить, если победа для того и осуществлялась, чтобы дать народу возможность жить не с тенью на лице, а с улыбкой и радостью во взоре?.. Это же впоследствии подтвердил и герой поэмы родившегося на героической Смоленской земле поэта Александра Твардовского — Василий Теркин, как бы «узаконивший» собой право смотреть на все беды и победы русского народа сквозь призму облегчающего горе юмора.
Стихи — это мощный нравственный допинг, не запрещенный никакими конвенциями. Поэтические вибрации наполняют душу читателя дополнительной силой и мужеством, заставляют сердце биться в унисон с сердцами тысяч героев былых времен, помогают пересиливать робость и страх, зовут к великим делам и сражениям во имя добра и справедливости.
О том, насколько привлекательна, любимы и значимы для русских поэтов тема и образы войны 1812 года, можно судить по продолжающемуся из века в век обращению к ней поэтов различных эпох, возрастов, направлений и стилей. Свои стихи ей посвящали такие мастера поэзии XIX–XXI веков как Марина Цветаева («Генералам двенадцатого года»), Владимир Высоцкий («Игра в карты в 1812 году»), Булат Окуджава («Нужны ли гусару сомненья»), Андрей Вознесенский (пролог из рок-оперы «Юнона и Авось»), Александр Розенбаум («Баллада 1812 года»), а также их более поздние последователи Дмитрий Кузнецов («Тарутино», «Старый генерал»), Анатолий Аврутин («Кутузов»), Михаил Стровский (поэма «Московская битва»), Мария Башмакова («Гибель генерала Кутайсова на Бородинском поле»), Владимир Федоров (гусарский цикл) и многие другие современные поэты. И хочется верить, что эта традиция не будет прервана никогда, потому что в человеке изначально живет заложенное в него свыше стремление к подвигу, и надо порой только суметь помочь этому стремлению проснуться и реализовать себя в каком-то настоящем общественно полезном деле. И этому ничто не помогает так, как воздействие поэзии, которая, как мы уже отмечали выше, всегда идет рядом с подвигом. «Защитники Отечества — поэты! Других у Бога не было и нет!» — воскликнул в своем стихотворении известный самарский поэт Евгений Семичев. И пускай в этом есть несомненная поэтическая гипербола, она не так уж и намного преувеличивает истинное значение стихотворного слова в деле укрепления боевого духа народа, без чего никакие победы в грядущем заведомо невозможны...
