Чтобы мир это слово прочел

Поэзия Просмотров: 2066

Ирэна Сергеева, если перечислять главное, сорок лет состоит в Союзе писателей России, печатается пятьдесят пять лет, стихи пишет — сколько себя помнит. Книг стихов издано — более двадцати, прозы — романов и рассказов — пять, книг переводов — девять, составлено и отредактировано коллективных сборников — пятнадцать, статей, рецензий опубликовано — сотни... Это, можно сказать, — статистика литературной деятельности.

Если же говорить об Ирэне Сергеевой непосредственно как о поэте — она сторонница классического направления, любящая краткую, точную форму стиха, обладающая большим словарным запасом. Стихам И. А. Сергеевой присуща музыкальность, ритмическое разнообразие. Интересна лирика, большей частью в восемь-двенадцать срок, но написано и несколько поэм. Излюбленные темы: вера — надежда — любовь, то есть Ирэна Сергеева пишет о человеке верующем, верящем и надеющемся на светлое будущее Отечества, любящем жизнь во всех ее проявлениях. Вот характерное четверостишие:

 

Не суди по мгновенью о веке,
по имуществу — о человеке,
по дождю одному — о природе,
по лжецу одному — о народе.
Дорогая Ирэна Андреевна! Поздравляем Вас с Юбилеем! Многая и благая Вам лета!

Редакция журнала «Родная Ладога»

 

* * *

Сколько храмов поругано
и разрушено тут!
Мы проходим с хоругвями,
но не все к нам идут,
злые бесы ли, звери ли
вновь им застили Свет...
Мы очнулись, поверили
через семьдесят лет.

 

* * *

                        Владиславу Чернушенко
Звучат мелодии в Капелле,
и окрыляют русский стих.
А кто-то думал, в самом деле,
что мы останемся без них...
Но здесь такая атмосфера —
живые лица и глаза,
всегда Любовь, Надежда, Вера
и ангельские голоса.

 

* * *

Как быстро все проносится!
Опять Великий Пост.
В стране чересполосица,
и путь ее не прост.
 
Беспутье — не беспутье,
безбожья есть процент...
Одна надежда — Путин,
любимый Президент.

 

* * *

Я со словом на «Вы» и на «ты»,
у меня молодые мечты,
чтоб для всех слово стало врачом,
чтобы мир это слово прочел.
Я издам и стихи, и роман...
Я за словом не лезу в карман.

 

* * *

От невзгод никогда не рыдала,
побеждала, хватало мне сил.
А сегодня так радостно стало,
я узнала — ты в церковь ходил.
 
Что со мной? Я тебя не крестила...
Слезы радости не удержать...
Есть в молитвах особая сила,
я молюсь, словно крестная мать.

 

* * *

Мой двадцатидвухлетний брат,
мой брат голубоглазый,
смелее многих во сто крат,
не отступил ни разу.
 
Горел он у деревни Чор,
в районе Балатона,
стрелял в него фашистский черт,
и он упал без стона...
 
Ступил он первым в Будапешт
своей «тридцатьчетверкой»!
Едва не схоронил надежд,
контужен, был — как мертвый...
 
Кто спас его — спасибо тем! —
но все теперь не живы.
Все было там, где «сэрэтлэм»1,
где Кальмана мотивы.

 

* * *

Северянин, Бехтеев, Набоков
о России мечтали всю жизнь,
побеждая пособников лжи,
понимали Отчизну глубоко.
 
Надо было с Отчизной расстаться,
грудь к землице ее не прижать,
на чужбине посмертно лежать...
Чтобы в памяти нашей остаться.

 

* * *

Усталость и сутулость
меняю на весну.
Я с песнями проснулась
и с песнями усну.
 
Жмет сердце? Ломит кости?..
Жить стану — хоть убей!
На охтинском погосте
защелкал соловей.

 

* * *

Перекрестила путь себе
да и тебе перекрестила.
Есть у Креста большая сила
в любви, в работе и в борьбе.
И ты не бойся, ты иди —
на дружбу, на любовь, на песню!
Есть, слава Богу, крест наперсный —
защита на твоей груди.

 

* * *

Очень жалко расставаться
с жизнью прошлой, поездной, —
деда, дедушкина братца,
с чудной музыкой ночной.
Он со мной, тот дух нервозный,
дух вокзалов и разлук,
запах гари паровозной
и на стыках перестук.
Мне теперь диктуют строчки,
что легки и коротки,
ночью тихие гудочки —
не истошные гудки.

 

* * *

                                Отцу Игорю
Благослови меня крестом
да посильнее тресни,
мой батюшка! Пойдут потом
повеселее песни.
Со мной всегда бывает так.
Причастие — как воздух.
Господь подаст мне добрый знак,
приму, пока не поздно.

 

* * *

Мать меня во грехе родила,
потому что с отцом не венчалась.
А потом-то безгрешно жила,
и почти сто годочков промчалось.
 
И лежала в Казанском в гробу —
эту светлую помню картину. —
Взяли ангелы Божью рабу
Екатерину.

 

* * *

                           Андрею Данилову
Я твой голос украла вчера,
буду с ним коротать вечера,
слушать...
Буду слушать, когда захочу,
он затеплит, как будто свечу,
душу.
 
Нам таланты Господь подает,
это счастье твое и мое,
знаю.
Стих и музыку благодарю.
Хочешь, песню тебе подарю
к маю?

 

* * *

                                И. Л.
Ты говорил мне, что не с кем
поговорить по душам,
встретиться в полдень на Невском,
кофе испить не спеша.
Только со мною одною
это возможно теперь...
В прошлое наше — не скрою —
приоткрывается дверь.

 

* * *

Да, мы матерей не забудем,
останемся им благодарны
за то, что мы все-таки люди,
и что не совсем уж бездарны.
Любовью вспоенных, нас много —
счастливых и любящих самых...
Любовь — изначально от Бога,
от Матери Божьей... От мамы.

 

* * *

                       Памяти отца, Андрея Даниловича Сергеева
По Ладоге отец переправлялся...
Как добирался? С палкой, еле жив,
пришел старик... Никто не догадался,
что это он... Вперед любовь бежит...
Лет — сорок шесть. Но он, на смерть похожий,
не смог перешагнуть через порог...
Вперед любовь летит... Ты видел, Боже,
Ты знал: в Тебя не верить он не мог!

 

* * *

Эти дешевые шоу,
где микрофоны у всех,
в пику искусству большому
свой прославляют успех.
 
Скромное наше искусство...
Каждый — душою гигант...
Денег, конечно, не густо,
но неподкупен талант.

 

* * *

Твои морщины — не причины,
чтоб разлюбила я тебя.
Что нам седины! Мы едины.
Умрем не вместе, но любя.
Жила, все время ожидая,
ты прилетел — я не ждала...
Твои цветы — подарок мая,
свет рая посреди стола.


 


1   Любовь (венгерск.)

 

 

 

 

Об авторе

Сергеева И. А. (Санкт-Петербург)