«Чтобы корни во тьме вековой шевелились…»

Поэзия Просмотров: 3514

СТЕПЬ

Курганы. Муторная даль.
Нить паутины...
Хваленый мир не избежал
Своей кончины.

Обломки стрел, остатки стен,
Где и поныне
Разбитый мрамор ищет тень
Среди полыни,

И кости прячутся за щит
Под стать отрепью,
И беркут пристально кружит
Над влажной степью...

Еще не раз, сойдясь, как дым
В кромешной каше,
Мы вольной воле отдадим
Законы ваши,

И, вознося вокруг холмы —
За грудой груду,
Степь будет там, где будем мы,
А значит — всюду...

И конь, продавливая грязь,
Летит за ветром,
И скачет дикий скиф, смеясь
Над дряхлым веком...

УНГЕРН

И содрогнется Запад, на закат
Отброшенный несметною ордою, —
И будет проклят, вытоптан, заклят
И смыт, как прах смывается водою.

Все повторится... И пожнут жнивье
Серпы молниеносной черной стали,
И устремится в прошлое свое
То, что грядущим было, но не стало.

И тьма, и тьма, и тьма взорвет века,
Пролившись светом — сколько хватит силы.
Все повторится снова, но пока
Слепит глаза багровое светило, —

И монотонных песен не поют
Певцы степей, но в гуще океана
Стад, табунов — над конусами юрт
Полощет ветер стяги Чингисхана.

К РОССИИ

           А. В. Ловцову

Темна судьба твоя, Россия, —
До сердцевины, до корней...
Кто говорит, что ты — Мессия
В личине нынешней своей...

Какая сила движет нами,
Когда приходится идти
Опять, окольными путями
К истоку прежнего пути, —

Когда толпою, кучей, строем,
На неоправданной крови
И на слезах младенцев строим
Земные царствия свои...

Россия... На лихих годинах
Не возродился Третий Рим,
Не кесарь скрыт в твоих глубинах,
А — Новый Иерусалим, —

И — через морок, грязь и тленье
Гляжу в тебя, боготворя:
В твоих страданьях — искупленье
И правда страстная твоя.

Самой себе ты — крест и плаха,
И стыд позорного столба...
Яви свой лик, восстань из праха! —
И пусть исполнится судьба!

ПРЕДЗИМЬЕ

Предзимние поля. Посеянное — сжато...
Светло и стыло...
И густо ляжет снег — вот-вот, сегодня-завтра
В стерни пустые.

Умершее зерно — обильно или скупо —
Свой путь свершило,
Чтоб все начать опять — с разомкнутого круга,
Все — как и было.

Рябая тишина. Окраина предместий.
Сырое поле.
И стыло и светло, и потому заметней
Грань — до и после.

Просторам нет числа — и, затаясь, под ними
Лежит стихия. —
И это — мы... Единое дано нам имя,
И мы — Россия...

Свой крест преодолев, земля должна воспрянуть,
Пройдя сквозь муку,
И с нами будет Бог, когда мы сможем глянуть
В глаза друг другу.

В единое сходясь, стоят земля и небо —
Здесь и в грядущем.
Здесь место всем — живым и тем, кто смотрит немо
Вослед живущим. —

И мне, земля моя, в твоих исчезнуть далях,
Но как знаменье
Бессмертья твоего — возьму последним даром
Иное зренье.

СНЕГА

Выйду в снежную глушь, на поля за излучиной старицы,
И останусь один — среди них, среди ночи — на свете,
И потухнет за мной огонек запорошенной станции,
Словно спичка в руке, и еще раз мелькнет в рикошете.

И сомкнется покой над землей, засыпающей походя,
И расступится небо до крайней, отчаянной шири...
Что здесь делают люди, какие подушные подати
Платят Богу они за свое пребывание в мире...

Тишина... И темнеет вдали за дорогой расхожею
Невысокий пролесок, неровный, как в записи нотной,
И мерцают снега — изнутри — под луною раскосою,
И колеблется искра холодной звезды полуночной...

АНГЕЛ

Пред собой я так близко увидел чело
Золотое, как свет, и благое, —
И одно — точно солнце — горело крыло,
И синело, как небо, другое.

И ничто не смущало саднящий покой,
Лишь лучи расходились тугие.
Я спросил у него: «Почему ты такой?..
Почему твои крылья такие?..»

Я тянулся к нему, словно пыль на стекло,
Можно было потрогать рукою
И одно, что горело, как солнце крыло,
И, подобное небу, другое.

Но исчез он, и меньше не стало огня,
Лишь рассыпалось ветром горячим:
«Я такой, чтобы ты не увидел меня
Меж землею и солнцем парящим...»

* * *

           Олегу Янкову

Ангелы всюду...
Они — посмотри:
Кружат незримо, мелькают, как блики,
Прячутся, только искрятся внутри
Каждой морщинки их чистые лики...

Кто запретит им еще и еще
Вновь осязать наши грешные души.
Вот на твое взгромоздились плечо
Дюжина ангелов, дюжина дюжин!..

Недосыпая, все ночи и дни,
Жизни сжимая в мгновенья и миги,
Ангельской азбукой пишут они
Судьбы людские в амбарные книги...

Если доступен тебе их язык,
Их письмена, что чудны и крылаты,
Ты расскажи, узнавая из них —
В чем же мы правы, а в чем — виноваты.

Ты расскажи, прочитав по слогам
Жгучие буквицы солнечной пыли —
Что же мы сделали нашим врагам,
Что мы для наших друзей позабыли.

Ты прочитай в неразборчивой мгле
Знаков, что время не переиначит —
Что же мы значим на этой земле,
Где лишь немногое что-то да значит...

Пусть примечают в бореньях земных,
Глядя в открытые души, как в бездну, —
То, что нам нечего прятать от них
И друг от друга скрывать бесполезно.

СТИХИ ОДНОГО СНА

I

В теплушке уснешь на товарных путях,
В составе, весь день простоявшем по зною,
И спишь, и какой-нибудь видишь пустяк,
А поезд поехал, вихляя спиною. —

Уже он успел разогнаться, дрожа
На полном ходу, и, не метя в пророки,
Все мечется в клетке вагонной душа,
Боясь ненароком отстать по дороге...

II

Ребенком ты волен туда убежать,
Где можно, как теплый кусок каравая,
За пазухой годы свои подержать,
Себя — за глаза — в старике узнавая.
И смотришь, не веря, досужую быть,

Что жжет, как вода ключевая в ушате...
Проснешься — и плачешь... И все позабыл...
И бабушка скажет: «Не спи на закате...»

* * *

Средь заснеженного края,
Глядя вниз из-под руки,
Ночь склонится, рассыпая
Так и этак огоньки.

Сто дорог сойдутся в точку.
Мгла. Поселок. Глухомань.
На протоптанную стежку
Месяц светит сквозь туман.

Еле-еле звезды брезжат,
И все вместе, заодно
В темноте собаки брешут
Неусыпно, озорно...

Коротаешь, как умеешь,
Время в сонной духоте.
Топишь печь и чайник греешь
На расхристанной плите. —

И опять, опять подспудно,
Как натянутую нить,
Осязаешь то, что трудно
И понять, и объяснить:

Мир сужается, при этом
Расширяясь, и малы
Для него и мрак со светом,
И прямые, и углы, —

И уже кругом — ни тени,
Ни тропинок, ни дорог:
Только ты, да эти стены,
А вокруг — простор и Бог.

* * *

Где родились мы, там и сгодились.
То раздор, то разлад, то война...
Мы же в красной рубашке родились,
Только что ж наизнанку она?..

Что ж мы маемся в годы лихие?
Как же это случиться могло?
Мы же сильные. Мы же такие,
Что нам чистое поле — малó.

Нам немного для праздника надо.
И — в чаду неисполненных дел —
Нам земной окоем — не преграда,
И нехоженый путь — не предел.

Вот и снова, вскочив спозаранку,
Над разором, над чахлым жнивьем,
Мы в рубашке своей наизнанку,
Подбоченясь, на праздник идем.

* * *

Какой портной в пресветлой горенке
Под шорох ветра и планет
Смог без сучка и без задоринки
Сшить воедино этот свет,

Соединить сиянье месяца
И синеву звенящей мглы...
Посмотришь — жизнь твоя поместится
На острие его иглы.

* * *

В прах сухое зерно опустила рука,
И пролился полуденный дождь на долину,
Чтоб услышала почва движенье ростка,
Чтоб дыхание жизни пробилось сквозь глину.

И побег появился, сливаясь с травой,
И зеленые стрелы в зенит устремились,
Чтоб вершина на солнце шумела листвой,
Чтобы корни во тьме вековой шевелились.

* * *

Из пыли дней, из суеты сует
Рождается, терзается, клубится
И ищет слов не нареченный свет,
В самом себе стремясь не ошибиться.

Но улетает молния во тьму,
Клинком пересекая прожитое,
Там затихая, где цена всему —
Молчание... молчанье золотое.

* * *

Когда, ослепленная светом,
Земная царит круговерть,
Рождаются в мире поэты,
Чтоб песни веселые петь.

Им выстлана солнцем дорога,
Их ангел несет на крыле...
Но песен счастливых немного
Я слышал на этой земле.

Когда разрывают планету
Раздоры, война и чума,
Рождаются в мире поэты,
Чтоб мы не сходили с ума.

В их строчках былое сойдется
С грядущим, но, врезав под дых,
Безумное время смеется
Над грустными судьбами их.

Сгорают, как свечки, сгорают
Поэты, и, вскинув чело,
Поют и, как будто не знают —
Зачем, для кого, для чего...

Воздав и победам, и бедам,
Лишь Слово — сильнее меча.
И новым затеплится светом
Спасенного мира свеча.

И звезды сомкнутся над нею,
И пламенем станут огни. —
Чем судьбы поэтов темнее,
Тем ярче сгорают они.

И новые будут рассветы,
И ангела вздрогнет крыло...
Рождаются в мире поэты.
Зачем, для чего, для кого...

 

 

Об авторе

Сорочкин В. Е. (г. Брянск)