«Думая о моей Родине...»

Всадник в золотом доспехе

Холодная война вползает на русский порог. Не открещивайтесь от нее, не прячьтесь от нее под кровать, не отводите зрачков от ее змеиных глаз. Холодная война воздействует на государство-соперника с целью его разрушить, не используя для этого авианосцы, сверхточное оружие и орбитальные группировки. Холодная война создает такие колебания и вибрации в стане противника, что столп государства начинает крошиться и рушиться.

Россия, несмотря на множество партий и парламентские процедуры, на калейдоскоп выборов, по-прежнему централистское государство. Оно персонифицировано Путиным. Путин является замковым камнем государства российского. Раскрошить этот камень, вырвать его из свода, удалить из купольной кладки — и Россия рухнет, потеряет свое государство, обрекая народ на ужасы, сравнимые с февралем семнадцатого или с августом девяносто первого года.

На Путина направлены мощные, видимые и невидимые, лучи. Его стараются запугать, увеличивая группировки НАТО по всему периметру русского государства. Хотят сломать его волю, подрывая русскую экономику и финансы. Его обольщают, как обольщали Горбачева, искусившегося на высокие европейские статусы. Желают сбить с толку, направить на ложные цели. Западные газеты полны клеветы и мерзости, обрушивают на Путина водопады липкой грязи.

Принц Чарльз, представитель старых европейских династий, сравнил Путина с Гитлером. И это не выходка дурацкого борзописца, а приговор, исходящий из глубин европейской аристократии.

Президента России демонизируют, рисуют на него карикатуры. Европейские чиновники высокого ранга позволяют себе в его адрес непристойности. Отставные работники ЦРУ, «рыцари плаща и кинжала», угрожают ему убийством, намекают на ракету «земля–воздух», нацеленную на его самолет.

В журнале «Шпигель» опубликована «утечка» из секретного доклада немецкой разведки о том, что в России сложился против Путина олигархический заговор. Этот заговор весьма вероятен. После присоединения Крыма к России и войны в Новороссии Запад наносит удар за ударом по российским богачам, замораживая их деньги в западных банках, отсекая их от громадной мировой кормушки.

Заговор просвечивает сквозь статьи и передачи либеральных СМИ, которые пенятся и клокочут от ненависти. Поводом для этой ненависти являются не только Крым и восставший Донбасс. Усиление государства российского, любое его взрастание вызывают эту клокочущую ненависть. Будь то оборонная политика и создание новых образцов оружия, или защита русской Арктики от возможных посягательств, или строительство заводов и рудников на востоке страны — все ненавистно, все возмущает.

Путину не могут простить его виртуозной политики, когда он в разные периоды своей деятельности в смертельно опасной игре обошел олигархов, приструнил обезумевшее телевидение, подавил террор на Кавказе, разгромил болотную фронду. Ненависть, которую питают к нему либералы, не политическая, не социальная. Эта ненависть — религиозная, метафизическая.

В своей Валдайской речи Путин бросил Западу страшное обвинение, уличил Запад в попрании традиционных христианских ценностей. Говоря о сложившейся на Западе фабрике, продуцирующей зло, Путин бросил Западу метафизический вызов, неявно назвал его Содомом, этим гнусным библейским городом, куда Господь направил ангелов, и развращенные содомиты, одержимые гомосексуальным безумием, хотели их изнасиловать.

Такое не прощают. Путин обнаружил тайник, укрытый в недрах разноцветной западной цивилизации, указал на адскую тьму, наполняющую этот тайник. Призвал народы противиться этой тьме. После Валдайской речи Путин стал духовным лидером той части человечества, которая отрицает либеральный распад, противится родившемуся в западной цивилизации черному античеловечеству.

Навязанная нам холодная война — это не только война информационных технологий. Не только война культур и художественных образов. Это война религий, война метафизических смыслов, схватка добра и зла.

Нельзя победить в холодной войне, уповая на гуманитарные технологии, экономические воздействия, информационные удары. В холодной войне победит тот, кто одолеет в схватке метафизических ценностей. Чей образ мира станет образом будущего, чья мечта станет мечтой всего человечества.

После угроз со стороны ЦРУ Федеральная служба охраны усилит свою бдительность. После атак, в которых участвуют черные маги, в русских монастырях умножат свои молитвы монахи, окружая Путина непроницаемым Покровом Богородицы. Путин не может сдаться, не может уйти с поля брани, не может оставить Россию, которая для него — судьба.

Государство российское, пережив крушение в девяностые годы, встает из праха. Таинственная сила, взращивающая государство российское, управляет президентом Путиным, его волей, сознанием. Наделяет прозорливостью, подсказывает выход в самых мучительных международных коллизиях. Замыслы Путина совпадают с замыслом русской истории. Этот великий исторический замысел неодолим и не подвержен распаду. Холодная война с шипением вползает на русский порог. Навстречу ей мчится всадник в золотистом доспехе, вонзает копье в ее зловонную пасть.

 

Стратегический бомбардировщик «Изборский клуб»

Под Саратовом, в городе Энгельсе, на аэродроме дивизии дальней авиации состоялось торжество: одному из стратегических ракетоносцев, самолету Ту-95 МС, было присвоено имя города Изборск. И на его сияющем фюзеляже появилось наименование этого маленького героического города и эмблема Изборского клуба. Присвоение грозной машине имени Изборского клуба говорит о признании, которым пользуется в кругах нашей общественности это патриотическое образование.

На взлетном поле среди десятков машин, совершающих свои стратегические рейсы в Атлантику и к Тихому океану, торжественным маршем прошли летчики дивизии. Состоялся вынос знамени. Выступали губернатор Саратовской области Валерий Радаев, командующий дальней авиацией Анатолий Жихарев, епископ Покровский и Николаевский Пахомий, руководитель Поволжского отделения Изборского клуба Дмитрий Аяцков.

Под звуки торжественного марша с фюзеляжа машины был снят шелковый полог, под солнцем засияло слово «Изборск», открылся крест с летящим белым аистом — эмблема Изборского клуба.

Свершилось освящение самолета. Владыке поднесли чашу с волжской святой водой, которой он кропил могучую машину и всех собравшихся на торжество. Бомбардировщик «Изборск» включил свои моторы, раскрутил винты и сделал круг по аэродромному бетону, наполняя воздух грозным сверканием и ревом.

Теперь эмблема Изборского клуба будет появляться над огромными просторами Атлантического океана, куда летают самолеты на свое боевое дежурство. И ее сквозь свою оптику будут рассматривать летчики Ф-15, взлетающие с английских и американских военных баз.

Соединение интеллектуального оружия государства российского, которое символизирует Изборский клуб, с могучим оружием стратегического отпора, которым является грозный ракетоносец, это соединение — залог нашей суверенности, незыблемости, наших русских ценностей.

Когда мне предоставили слово, я сказал: «Изборск — крохотный городок, который стоит на дороге, ведущей из Прибалтики в Псков и дальше, в сердце России. Если бы вы сейчас оказались в этом городе, вы увидели бы старые стены, изгрызенные снарядами, ядрами и стрелами. Вы увидели бы башни — прямоугольные, круглые. Бойницы этих башен смотрят вовне: из них можно было стрелять по врагу на дальних подступах, можно было бить недругов, которые карабкаются по лестницам на стены этого города.

А одна из башен обращена своими бойницами внутрь крепости. Эта башня заселяется воинами, бойцами на тот случай, когда враг вломился в город, истребил часть гарнизона и старается взять его под контроль. Тогда израненные витязи, отступая по окровавленной траве, уходят в эту башню и принимают свой последний смертный бой, стреляя внутрь крепости, наполненной врагами. Изборск — это город-герой, город-мученик, это город-крепость, о чьи стены разбивались все нашествия, включая последнее — фашистское.

У стен этого города два года назад собрались патриотично настроенные русские интеллектуалы: историки, философы, экономисты, журналисты, священники. Люди очень разных направлений, очень разных стремлений. Но их объединяет вера в святыню государства российского. Ибо государство российское — это такое же вероисповедание, как наше великое Православие. Когда наш народ теряет государство, начинаются страшные беды. Мы помним это по девяносто первому году.

И мы под стенами этого священного города создали свое братство — свой Изборский клуб, который тоже является крепостью. Наш клуб — это не собрание вельмож, не собрание витий. Это собрание интеллектуалов, готовых дать интеллектуальный отпор тем наветам, которые сейчас обрушились на нашу родину, готовых защищать нашу историю, наши ценности, защищать наши святыни.

И вот теперь имя Изборска — старой древней крепости, которая посылает сюда, в наше время, свои святые непобедимые энергии, и эмблема Изборского клуба, наполненного живыми яркими страстными патриотическими интеллектуалами, красуются на самолете — на этой небесной крепости. И она несет наше имя, наши символы, нашу грозную волю, нашу правду по всему земному шару. Потому что сегодня мы вступили в посткрымский период нашей истории, очень грозный, очень суровый период, когда всем нам потребуется длинная воля, терпение, абсолютная бдительность и серьезность ко всему тому, что происходит в мире — вокруг нас и в нас самих.

Соединение этих сил — Изборской крепости, этой грозной машины, которая носит теперь название “Изборск”, а также патриотического Изборского клуба — это гарант того, что сегодняшняя Россия оснащена всеми средствами, чтобы продолжать свой путь в историческом русском времени к неизбежной и грядущей Русской Победе».

 

Стреляющая икона

Я только что побывал на Куликовом поле. Эти волшебные туманы. Эти дали, которые похожи на золотые иконостасы. Река Непрядва с ее темной осенней водой, которая вдруг сверкнет серебряным отблеском, будто доспех князя Дмитрия. А там, за дубравами, что-то промерцает, промчится, словно наконечник копья Пересвета.

Мы с моими сотоварищами из Изборского клуба вошли в церковь, которая построена на высокой горе, где когда-то находился шатер Мамая. Этот храм расписан дивными фресками. Прямо под куполом храма, около иконостаса монахи поставили стол, и нас окружали волшебные росписи. Мы вели беседу о святости русского оружия. Здесь, на Куликовом поле, сложилось российское государство — Московское царство. Оно сложилось по воле отважного воителя — князя Дмитрия. Эта воля была озарена таинственным волшебным светом русского Православия, светом, который излил в сердце князя и сердца русских воинов преподобный Сергий. Преподобный вкладывал в душу князя райскую молитву, божественную песнь о любви и правде, о неизбежном одолении смерти. Святой озарил своим подвигом, своим духовным стоянием огромные пространства русской земли. Государство добывалось силой оружия, копьем Пересвета, что сжимала длань священного инока, которого отрядил на этот бой преподобный Сергий.

И здесь среди волшебных росписей, среди горящих лампад и свечей у нас родилась метафора, родился поэтический образ. Русское оружие, создавая и защищая русское государство, одновременно защищало русскую мечту о вселенской справедливости, о красоте, о мире, где нет зла и насилия, где цветут райские сады и царит бессмертие. И поэтому русское оружие, будучи святым, является оружием райской мечты, оружием райских садов.

Мы говорили о Великой Отечественной войне, о войне, которую называют священной. Эта священная война увенчалась священной победой. И эта священная победа добывалась священным оружием. Шла битва, которой еще не ведал мир. Сражались не просто армии, не просто государства, не просто народы, а сражались великие вселенские смыслы. Сражался вселенский свет — такой, каким он исходил из замысла Господа, сотворившего мир, сотворившего русский народ. И сражалась тьма, которая хотела одолеть этот свет. И победил свет, и тьма не объяла его.

Красная армия, советский, русский народ понесли неслыханные жертвы — 30 миллионов убитых. И эта жертва, говорили монахи, соизмерима с Христовой жертвой. Эта жертва делает Красную армию, советский, русский народ Христовым, священным народом. И возникла метафора, возник поэтический образ. Во время священной войны сам Господь пребывал среди сражающихся красных частей. Сам Господь сидел в танках Т-34 и сгорал вместе с экипажами. Он ходил в атаки и контратаки под Сталинградом. Он стрелял из «сорокапяток» по немецким крестам на броне. Господь испытывал страшные муки в застенках. Его кидали в шахты Краснодона вместе с молодогвардейцами. Его вешали вместе с Зоей Космодемьянской и обливали на морозе ледяной водой, как генерала Карбышева.

И родилась метафора. Сам Господь Бог присутствовал среди сражающихся. Эта метафора не противоречит русской поэзии, ибо Блок в поэме «Двенадцать» сказал, что Христос «в белом венчике из роз» шел впереди отряда матросов среди черных подворотен, откуда гремели выстрелы и выли бездомные голодные собаки.

Отягченный трехлинейкой,
всю тебя, Земля родная,
Бог в солдатской телогрейке
исходил, благословляя...

Мы говорили о русской истории, которая есть история государства российского. В недрах ее живет, не меркнет, драгоценная для русского сознания мечта о справедливости, мечта о благом существовании, мечта о вселенском братстве. Эта мечта делает русский народ неповторимым, мессианским народом. А русская история, история государства российского и его потаенных христианских смыслов — это священная история. И перелистывая ее драгоценные страницы, мы испытываем благоговение. В современное оружие — самолеты, танки, истребители — чудесным образом перешло хоть по крохотной частичке таинство того древнего русского оружия.

Там есть частичка меча Александра Невского. Есть крохотная молекула доспеха, которым защищался от вражеских мечей князь Дмитрий. Есть там и крупица металла из копья Пересвета. И эта святость — через материю, двигаясь из поколения в поколение, перешла в нынешнее оружие. Мы знаем, что гигантские подводные лодки типа «Борей» носят имена святых русских князей Владимира Мономаха, Дмитрия Донского, Александра Невского. Знаем, что на фюзеляже бомбардировщиков и тяжеловесных самолетов рисуют образы Пресвятой Богородицы и Спасителя. Знаем, что на оружие, которое получает в руки солдат, он молится. Он прижимает к нему свои уста, идет с ним в бой. Поэтому родилась еще одна поэтическая метафора. Русское оружие — это стреляющая икона. На нее молятся, к ней прикладываются, и она отражает от наших рубежей напасти, черные силы врага.

Сегодня мы строим наше новое оружие в великом напряжении сил. Мы должны успеть, должны построить его до того, как черные силы опять нависнут над нашей любимой родиной. И мы построим его, чего бы нам это ни стоило. Через все труды, через все ограничения, отказывая себе в достатке, отказывая в утехах и развлечениях, мы создадим наше священное оружие.

Приезжайте на Куликово поле. Посмотрите в таинственные золотистые дали. И пусть вам будет откровение о нашей священной земле, о нашей драгоценной истории, о нашем оружии — святом и бесценном. 

 

«Благословен плод чрева твоего»

В минуты редкой душевной тишины я спрашиваю себя, что для меня Россия и что я для нее? Я родился на этой земле, я состою из песчинок этой земли, из капель росы, из ее лучей, из цветочной пыльцы. Россия сотворила меня, как Господь сотворил Адама, и вдохнула в меня свою жизнь и свой дух.

Россия для меня — это сверкающие ночные январские звезды и дивные дневные ослепительные снега от горизонта до горизонта. Россия для меня — это ветреные дубравы, наполненные дождем рощи, овраги, бушующие во время весеннего половодья. Это лесные цветы, то голубые, то алые, то белые. Россия для меня — это бесконечные разливы рек и летящие по небу летние облака.

Россия для меня — язык, которым я в раннем детстве научился произносить имена родивших меня отца и матери. На этом языке я читал моим маленьким детям русские сказки, на этом языке я молился и молюсь. Этот язык позволил мне пережить высочайшие наслаждения, когда я читал стихи Мандельштама и Гумилева, Пушкина и Лермонтова. Я по-прежнему обожаю открывать страницы Толстого, Достоевского, Бунина и замирать от восторга, восторга от того, что есть на свете такой божественный русский язык. На этом языке на могильном камне будет начертано мое имя.

Россия для меня — это русская история, это история моего рода и моего народа, который, чем дальше удаляется от моего сегодняшнего дня, тем больше и больше сливается во что-то огромное, бесконечное, дорогое мне, готовое меня принять в свои объятия, когда я исчезну с этой земли и «приложусь к народу моему». Россия для меня — это моя вера. Я молюсь на языке России. Она, Россия, открывает мне небесную лазурь, из которой я узнаю, что смерти нет, что все мы бессмертны, и в мире торжествует любовь.

Россия для меня — это Волга, река русского времени. На ее берегах сошлось множество народов — русские, чуваши, татары, казахи, люди степи, финны, угры. Народы, которые пришли на этот восхитительный водопой к священной русской реке и сложились в удивительную державу между трех океанов. Державу гармонии и красоты.

Я пережил вместе с моей Родиной страшные, чудовищные дни, когда она погибала, когда я кричал от боли, кричал вместе с ней. Я видел, как она умирает, и чувствовал, что умираю я. И мы умерли: она и я. И мы легли во гроб. И казалось, что эта смерть бесконечна. Но постепенно, повинуясь таинственным законам русской истории, мы стали открывать глаза: сначала она, потом я. И мы встали из гроба. И теперь я с восхищением посещаю университеты, где много превосходных, дивных, красивых юношей и барышень. Я посещаю заводы, где строят замечательные машины, современные самолеты и космические аппараты. Я выхожу в поля, которые десять лет лежали, как пустошь, были не паханы и зарастали диким лесом. Теперь они возделаны, и на них зеленеют злаки.

Когда истекут мои земные дни, я вернусь в ту землю, которая меня создавала, и опять превращусь в эти песчинки, в эти капельки росы, в эти переливчатые лучи света. Вернусь к тем бесконечно любимым близким и далеким людям, которые поджидают меня там, в другой жизни, сидят в застолье, где уготовано для меня место.

Думая о моей Родине, плача вместе с ней, ликуя вместе с ней, наделенный от нее удивительными дарами, иногда недостойный ее, я повторяю вслед за нашим великим полководцем Александром Васильевичем Суворовым: «Господи, какое счастье быть русским!»